Черная метка в паспорте. Николай Леонов
через пару суток и новую жалобу на меня напишет. – Он вдруг замолчал и неуверенно уточнил: – Или вы что имеете в виду? Закрыть его и устроить… сами знаете… чтобы без видимых телесных. Ласточка, конвертик, телеграф телеграфыч, – он перечислял названия не слишком-то законных пыток в сленге полицейских. В ответ на молчание Гурова опер протянул недовольно: – Думал я уже о таком. Не из-за того, что Бережнюк требует раскрытий, а женщин мне этих жалко и ребятишек брошенных. Афанасьев – это зверь в шкуре человека, вот с ним по-человечески и нет смысла. Лучше вот так, наверное.
Гуров покрутил головой:
– Нет, у тебя потом наверняка будут проблемы после такого, вплоть до увольнения из органов. Да и смысла особого нет, под пытками что угодно люди говорят, и словам таким – грош цена. Мы его по-другому выведем из себя! Устроим утку подсадную. Допустим версию, что нападение на Надежду и меня устроил Афанасьев. Можно, конечно, проверить алиби, но в тот момент он уже вышел из СИЗО. Его защитник будет утверждать, что был рядом со своим клиентом. Нападавший ведь связал меня, значит, хотел запутать следы, а не подставить, сделав возможным убийцей. Смерть полицейского, почти случайного, на высокой должности, который приехал пару часов назад и даже представления не имеет о деле, не несет особого смысла, кроме как отвлечь внимание от пропавших девушек. Связи между преступлениями особо нет, а вот силы все бросят на поиски убийцы сотрудника МВД, да и начальство за такое строже спрашивает. Поэтому исчезновение женщин, еще и без заявлений, а он начал именно с тех, о ком никто не побеспокоился бы, на таком фоне совсем бы затерялось. Чтобы прикрыть большое преступление, он совершил другое, не связанное с ним. Если его расчет даст сбой, то Афанасьев растеряет свой лоск, замечется и совершит ошибку.
Сладкевич занервничал на лавке:
– Да что вы все загадками говорите, чего делать-то, скажите уже. Я так замудрено не умею, у нас на районе проще все, чем в Москве.
Гуров подсел поближе, заговорил тихо:
– Так, смотри, тебе нужно дернуть Афанасьева на повторный допрос. Можешь с адвокатом, как положено. Все стандартно, в связи с исчезновением Надежды Хваловой. Кстати, тело нашли?
– Нет, – вздохнул Павел. – Водолазы тот участок обшарили, автомобиль достали. Тела нет. Бережнюк сказал – хватит ресурсы расходовать, потом сама всплывет, – он стукнул себя по колену кулаком. – Почерк тот же, машина есть, тела нет! Куда он их девает?!
– Покажет, – уверенно заявил Лев. – Обратно пускай его доставит автозак с охраной, а внутри буду сидеть я.
От изумления его напарник не сдержал вскрик:
– Вы?! А как и чего там делать будете?!
– Сидеть, Паша, сидеть, по подозрению в убийстве Надежды Хваловой. Якобы я в нем признался под, скажем так, под специфическими методами допроса. – Поймав недоумевающий взгляд напарника, Гуров уточнил: – Под пытками рассказал, где спрятал тело. В подробностях поведал, как убил и чем, чистосердечное, можно сказать. О чем и сообщу Афанасьеву.