Князь Святослав. Борис Васильев
княжения, власть над которым должна принадлежать ее сыну. Только ее Святославу! А незначительная зараза, осложнение, и никакой великий воевода – даже Свенельд, его отец! – не сможет остановить борьбу боярских кланов за власть. К кому-то из них примкнут одни славянские племена, к кому-то – иные, и начнется такая замятия, что сметет с лица земли самих русов со всеми их отлично вооруженными и обученными дружинами.
Значит, выхода нет. Но… он должен быть, этот выход. Должен, иначе все рухнет. Все рухнет…
Ну зачем, зачем она тогда обидела Свенельда, выйдя из палаты и оставив его одного? Он обрадовался, как обрадовался бы каждый мужчина, это же так просто… А он ей нужен. Он умен, он наверняка найдет выход. То, что женщине кажется безвыходным, решают полководцы, ибо они не умеют проигрывать. Свенельд не проиграл ни одной битвы…
И она отрядила доверенного гонца за Свенельдом. Только гонец вернулся ни с чем. Свенельд куда-то отправился с небольшой почетной стражей. Княгиня Ольга продолжала метаться по покоям, распугивая робкую челядь. Только верная Айри ходила за нею след в след, сжимая рукоять кривого печенежского ножа.
А потом как-то неожиданно, как-то вдруг великая княгиня успокоилась. Ходила плавно и неторопливо, не повышала голоса, не плакала тайком и улыбалась всем.
– Чудо?.. – шепталась дворня.
Не чудо то было, а природа. Осознание того, что в ней теплится жизнь, что она в положенное время станет матерью, совершив действительное чудо. Единственное из чудес человеческих. И она терпеливо ждала Свенельда.
И воевода приехал в самое время. Время принятия осознанных решений.
– Тебе нельзя рожать, моя королева.
– Советуешь не рожать?
– Посоветовал бы, но это невозможно. И ты знаешь, что это так.
– Почему же невозможно? – усмехнулась Ольга. – Так довольно часто поступают оплошавшие девчонки и множество неосторожных женщин.
– Ты не просто великая женщина. Ты – великая княгиня, королева русов, как тебя зовут на Западе. За тобою – тень твоего отца, который там, греясь у костров Вальхаллы, заботится о силе и процветании Киевского княжества.
– Торжественно, но не очень понятно. Рожать при мертвом муже? Что тогда станется с великим Киевским княжеством, мой воевода? У тебя не хватит сил, чтобы заткнуть глотки боярам и примучить все славянские племена.
– Родить должна безымянная женщина. Не великая дочь Вещего Олега и владычица Киева, а лишь тень ее.
– Я не понимаю тебя, Свенди, – вздохнула Ольга. – Ты начал говорить загадками, что не к лицу великому воеводе.
– Я говорю так потому, что стараюсь нащупать выход. Из головы не выходит мысль о том, как нам спасти наше Великое Киевское княжение, моя королева.
Великая княгиня тяжело вздохнула и привычно заходила по покоям, оглаживая пальцами оберег на груди. Потом сказала, не оглянувшись:
– Не щади меня, Свенди. Это не к лицу ни мне, ни тем более