Датский лабиринт. Владимир Плеханов
или же бессмертие души под сенью Бога, так получается? – спросила Елена, которой удалось вывести некую философскую закономерность.
– Возможно, ты и права, дорогая моя, использование такой символики на стенах храма вполне логично. Однако нигде, ни в путеводителях, ни в Интернете, я не встречала ни подобного сочетания символов и ни единого объяснения их значения, хотя одно время серьезно увлекалась символикой и религиозной в частности! – немного смущаясь от недостатка своих знаний, ответила Мария.
– Кстати, нас ведь здесь тоже четверо! – заметил Артем, – может быть, и в этом есть какой-то символизм?
– Вполне возможно, дорогой! – улыбаясь, ответила ему жена.
– Все это интересно, ребята, но, может быть, мы просто зайдем внутрь и посмотрим, как там все выглядит! Все-таки такая старина! – предложил Егор, указав жестом руки в сторону входной двери.
– А это удобно? Мы же не лютеране? – засомневалась Елена.
– Ничего страшного! Любая церковь никогда не запрещает входить в свои храмы людям разных вероисповеданий, а потом, мы же просто как туристы посмотреть зайдем, в данном случае, как на объект мирового культурно-исторического наследия! – улыбаясь, ответила подруге Мария.
– Раз сомнений больше нет, тогда вперед, други мои! – произнес Артем, и, не говоря ни слова, все дружно направились ко входу в храм.
…Входная дверь с негромким скрипом закрылась за ними. Внутри было очень тихо, умиротворенно, даже благоговейно, как, впрочем, и должно быть в подобных местах, потому что в храмах люди обретают духовное единение с собой и с Богом…
Службы в тот момент не велось, поэтому в помещении не было ни единой живой души. Молодые супруги вступили на каменный пол старинного храма, сделали несколько шагов, и их встретил не очень объемный, но величественный зал, увенчанный полукруглым беленым сводом. С потолка на железной цепочке свисало большое бронзовое паникадило с многочисленными свечеобразными электрическими лампочками. На нефе по обеим сторонам от широкого центрального прохода располагались многочисленные ряды скамеек для посетителей храма с украшенными резным орнаментом спинками из коричневого дерева, которые стояли вплоть до места, где традиционно располагался алтарь. Над скамьями также по обеим сторонам пристроено четыре вторых яруса, балконы с местами для размещения верующих. На боковых стенах висело несколько бронзовых светильников по типу бра на длинных крученых ножках, а также была оборудована система динамиков для того, чтобы каждому прихожанину была слышна проповедь.
Пройдя немного вперед, путешественники увидели кафедру из такого же дерева с винтовой лестницей и узорчатым балконом, откуда священники во время службы читают свои долгие религиозные наставления. На стене в конце зала располагалось трехъярусное деревянное панно с вырезанными на нем многочисленными скульптурами святых, под