Леди, берегитесь!. Джо Беверли
письмо – на сей раз на подносе и с выражением почтительности.
– От герцогини Йовил! – объявил он таким громким голосом, что наверняка услышали в доме по соседству.
Дариен взял письмо, уступая велению судьбы, сломал огромную, с крестом печать, развернул лист дорогой бумаги и прочитал теплую фразу с благодарностью за помощь ее сыну.
Нет никакого четвертого раза! Вместо этого – первый шаг к победе.
– Герцогиня, да? – фыркнул Пуп. – Это ты так пошутил насчет какого-то там грата? Канем Кейв, каков он есть. Это значит – дорогой гость везде! Какую комнату мне занять?
Возможно, то было ощущение эйфории от маленькой победы, или он просто не мог выкинуть за дверь этого луноликого, но Дариен не стал возражать. Пуп может занять бывшую комнату Маркуса. Даст бог, его аура разрядит напряженную атмосферу и распугает призраков. Дариен подхватил саквояж Пупа и пошел вверх по лестнице, а молодой человек последовал за ним, без видимых усилий водрузив на плечо свой сундук.
– Еще не обзавелся камердинером, Пуп?
– Был один, но так меня запугал, что я его выгнал.
– Пользуйся услугами моего: не запугает, но пьет.
Когда Дариен опустил саквояж на пол, у него возникла идея. Возможно ли нанять секретаря для мужчины, как нанимают пожилых дам, чтобы контролировали каждый шаг юных леди? У молодых людей во время путешествий тоже есть сопровождающие. Что если и у Пупа будет этакий камердинер и наставник в одном лице, чтобы руководить продвижением по жизни?
Главное, чтобы это был правильный человек, который не станет пользоваться воспитанником для своей выгоды. Такого вполне может знать Вандеймен. Или его многоопытная жена.
Он уже повернулся, намереваясь уйти, но Пуп вдруг спросил:
– Итак, что будем делать?
– У меня сейчас куча бумажной работы: оформляю наследство, то-се…
– Тогда вечером. Я хочу наведаться в лондонский бордель, причем в самый лучший.
Дариен покачал головой и, на миг прикрыв глаза, пообещал:
– Мы пройдемся и осмотрим окрестности.
Дариен отправился в гостиную, решив, что пора придать ей жилой вид. Приподняв белое покрывало, увидел старомодную тяжелую софу под стать такому же древнему ковру. Стены были выкрашены в депрессивный цвет буйволовой кожи, но, наверное, если приложить некоторые усилия, комнату можно превратить в более презентабельную.
Ему стало интересно, когда в последний раз ею пользовались. Чтобы отец собирал здесь гостей для амуров, можно было представить с трудом, а мать перестала приезжать в Лондон вскоре после замужества, потому что была не в силах растопить арктический лед высшего общества, отвергшего ее. Сам он никогда здесь не бывал: перед тем как отправиться в школу, его держали в Стаурс-Корте.
А его бабка? Так же маловероятно. Она возбудила иск о раздельном проживании с мужем по причине его невыносимой жестокости и добилась своего, так что ее власть здесь закончилась в самом начале замужества, то есть очень, очень давно.
Его заинтересовали картины на стенах, укутанные в полотна,