Звезды из пепла. Тория Дрим
играет в команде региона на высоком уровне – как можно игнорировать такие успехи? А что я? Получившая травму и покончившая с фигурным катанием неудачница.
Когда я только начала выступать, прыгать тройные, он сказал маме: «Бридли занимается ерундой, мы должны прекратить потакать ее капризам и дать ребенку нормальную профессию. Она нужна в ресторане. Из нее выйдет хороший предприниматель. Чего она добьется своими акселями?».
Ничего не добилась. Он оказался прав. Его желание, чтобы фигурное катание поскорее исчезло из моей жизни, сбылось очень скоро – я слетела с ребра при заходе на риттбергер и жестко упала, в результате чего получила серьезную травму. После нее я ходила в гипсе два месяца и больше не вернулась на лед. Именно потеря любимого дела лишила меня счастья. На какое-то время я погрязла в учебе, которая не приносит никакого удовольствия до сих пор. Зато отец стал относиться ко мне более-менее уважительно. Когда я по велению родителей поступила на экономический факультет, они ликовали. Все разговоры с отцом сводятся к перспективам в будущем. Он уверен, что сделает меня управляющей «Перекрестком», однако это совсем не мое желание. Я хочу узнать мир, побывать в разных странах, а работа в ресторане привяжет меня к Салоу. Жизнь в четырех стенах обеспечена.
– Если Сития не выйдет и в следующие выходные, тебе придется поработать за нее, Бридли.
Когда он обращается ко мне с этой даже не просьбой, а утверждением, я ошарашенно ахаю. В выходные никак не получится, и папа об этом прекрасно знает! Напрягаюсь каждой клеточкой тела. Поврежденное после травмы колено неприятно ноет.
– В смысле? – показываю все свое недовольство. – Я не могу, мне нужно делать проект. Я буду в библиотеке. Я же много раз объясняла, папа.
Отец, кажется, не принимает во внимание мои слова. Лишь прикуривает сигарету и, одной рукой ведя машину, уверенно смотрит вперед.
– У Абеля тренировки, ему запрещено их пропускать. – По его спокойному тону несложно догадаться, кто любимчик в семье. – Ничего не случится, если ты один раз не сходишь в библиотеку.
– Нет, отец, – мотаю головой, тяжело вздыхая, – ошибаешься. Я работаю над проектом уже два месяца и не собираюсь отходить от сроков его сдачи.
– Что ж, Бридли, тебе придется. Проект никуда не денется. В «Перекрестке» ты получишь намного больше практики, чем в этих бумажках.
Злость вскипает во мне. Даже ладони дрожат от такой несправедливости, а кончик носа и вовсе краснеет – замечаю это в зеркале заднего вида.
– И снова ошибаешься, папа, – нервно кашляю я, собираясь с духом, чтобы рассказать ему правду.
– Бридли, – он выкидывает сигарету в окно и бросает на меня один короткий взгляд, лишенный всякого интереса, – сбавь обороты и не разговаривай со мной таким тоном.
– Да знаешь что?..
Я набираю побольше воздуха в легкие и раздуваюсь, как шар.
Хмыкаю и уже собираюсь начать, как вдруг в машине раздается громкий рингтон отцовского телефона. Папа берет трубку и лишает меня возможности рассказать