Ф. А. Абрамов. Сборник. Федор Абрамов
Лукашина давно пропало то радостное настроение, с которым он начинал разговор с Анфисой. Черствость ее к чужой беде возмутила его. И потом эти рассуждения… Запряглась в плуг, а за колхоз дядя будет думать?
Смерив ее недобрым взглядом, он кивнул на подходивших к ним колхозников:
– А вот их спросим, – что скажут.
Марина-стрелеха, радуясь возвращению своего запропавшего квартиранта, на ходу размахивала руками:
– Пришел, родимушко…
Но голос ее потонул в реве Трофима:
– Что на фронте, комиссар? Сводка какая?
– Газет не принесли, Иван Дмитриевич? – обдала Лукашина своим светлым взглядом Настя. – Мы уж сколько дней не получаем.
Лукашин коротко рассказал о новостях с фронта.
– В общем, ничего существенного, – закончил он.
– Это как понять? – спросила Дарья. – Котору неделю про это слышим…
– Так и будут стоять, ни тпру ни ну? – зло уставился на него Трофим.
Старое, знакомое чувство личной вины за положение на фронте поднялось в душе Лукашина.
– «Ничего существенного», – сказал он, глядя в землю, – это очень существенно сейчас. Как бы вам сказать? Ну, одним словом, наша армия держит гитлеровские войска на одном месте, и днем и ночью перемалывает их силу… Чтобы самой потом в наступление перейти. Фашисты теперь – не сорок первый год – битые! Наступать по всему фронту – силенок маловато. Ну и хитрят, щупают, где слабина у нас есть.
Лукашин помолчал, дрогнувшим голосом добавил:
– А чтобы сзади, в их тылу, никто не мешал, наших людей уничтожают…
Он достал из сумки газету, развернул:
– Тут нота напечатана… О зверствах фашистских захватчиков на оккупированной территории. «В белорусской деревне Холмы, Могилевской области, – начал читать Лукашин, – гитлеровцы схватили шесть девушек в возрасте пятнадцати – семнадцати лет, изнасиловали их, вывернули руки, выкололи глаза и убили. Одну молодую девушку – колхозницу Аксенову – привязали за ноги к верхушкам деревьев и разорвали…»
Анфиса обхватила вздрагивающую Настю, прижала к себе.
И снова и снова – пытки, ужасы, казни…
– «Героически погибла группа женщин и детей – жителей деревни Речица, Смоленской области…»
Голос Лукашина оборвался. Лицо его побледнело, пот выступил на лбу.
– Я сам со Смоленщины… Семья там…
Он пересилил себя и твердым голосом прочитал:
– «…Героически погибла группа женщин и детей – жителей деревни Речица, Смоленской области, которых немцы, предприняв первого февраля тысяча девятьсот сорок второго года контратаку на деревню Будские Выселки, погнали впереди своих наступающих подразделений. Когда измученные женщины и дети приблизились к советским позициям, они смело крикнули красноармейцам: «Стреляйте, позади нас немцы!» – Лукашин стиснул в кулаке газету: – А у нас по старинке… Работаем как бог на душу положит. Даже дневных заданий нету… Стыд!..
Анфиса низко опустила голову.
Не