Лживые легенды. Оксана Одрина
что все удобства на улице. Но зато, Егор Евгеньевич, рядом парк, пруд. Вода родниковая в колодце – студёная, вкуснейшая. Правда, на соседней улице. Но это не беда, верно? Верно. Опять же чистый воздух, прогуляетесь с ведёрком, разомнётесь. Вам – самое оно будет. И не душно там. Лес недалеко. И всего-то в часе езды на машине от областного центра.
– Угу, – буркнул в ответ Егор, подписывая обычной пластмассовой авторучкой документы там, где Елена Дмитриевна указывала личной в смешных золотистых стразах из бисера. – Вот у меня душа и взыграла, что к корням вернусь, аж в пот прошибло. И к раритетным удобствам на свежем воздухе – всегда мечтал. И без воды. Чтоб уж наверняка прочувствовать винтаж. Это особенно порадовало. Эйфория у меня случилась, вот и задохнулся от переизбытка чувств.
– Ой, а я-то как за вас рада, Егор Евгеньевич. И словами не передать, – подхватила нотариус.
Она заёрзала в кресле и деловито тряхнула полными плечами, словно готовилась пуститься в пляс. Но вместо этого, сидя на месте, резво подалась вперёд и заговорщически прогнусила:
– Вы только сознание не потеряйте от счастья, а то я смотрю, вы слабенький на эмоции. Если что, здесь и нашатырь имеется. Вы не первый у меня, кому такая недвижимость перепадает.
– Какая «такая»? – уронил Егор, ища глазами аптечку среди файлов и грамот и не находя её.
Дыхание его потяжелело, перед глазами вновь забегали чёрные точки, и, если он не выберется на улицу хотя бы минут через десять, нашатырь ему понадобится непременно.
Внезапно в лицо брызнули холодной водой, и Егор так резко подался назад, что с визгом прокатился на стуле по полу. От мерзкого лязга он вмиг очнулся, а Елена Дмитриевна, непонятно, как и когда оказавшаяся за его спиной, похлопала его по плечу и обречённо выдохнула:
– Непростая, Егор Евгеньевич. Ох, непростая.
***
До выхода было всего ничего, но Егору показалось, что он брёл к нему целую вечность. Нащупав ручку, надавив на неё и открыв дверь, в первый миг он отшатнулся. Снаружи метался порывистый ветер и не выпускал новоявленного наследника странного хозяйства, то и дело грозя прищемить ему массивной створкой нос. И лишь когда Егор проявил упрямство и, совладав и с собой, и с вихрем, выбрался на улицу, ненастье успокоилось и лёгким бризом охладило своего победителя.
За порогом Егор на всякий случай ещё раз оглянулся, не вернулась ли та сущность, что присвоила ему чин «Демона», чтобы продолжить прерванную беседу. Но в тесном коридоре с единственным узким диванчиком без спинки кроме одного посетителя, ожидающего приёма, никого не оказалось. Зато у высокого крыльца с кованными перилами из витиеватых завитушек Егора уже поджидал Макар.
Конечно, кто как ни Макар рвался поддержать приятеля в такой путаный день. Ведь дружили они давно. Жили по соседству на одной лестничной площадке. Каждое утро встречались у лифта, шли на остановку и вместе ездили в одной маршрутке: Егор на работу, а Макар в институт. И пусть разница в возрасте между ними была пять лет, ни того, ни другого