Бойтесь данайцев, дары приносящих. Анна и Сергей Литвиновы
что он с ней встречался?
– Именно.
– Значит, и нам с тобой следует держаться от нее подальше?
– А вот это как раз не значит. Скорее, наоборот.
– Как это понимать?
– Можно сказать, Мария нужна мне по работе.
– Значит, она и впрямь шпионка?
– Есть большая доля вероятности.
– И ты будешь ее хватать и допрашивать?
– Ни в коем случае. Скорее, наоборот.
– Наоборот? Что значит наоборот?
Вилен остановился – и Лера, разумеется, тоже, потому как разговор складывался очень интересный. А Кудимов, глядя ей прямо в лицо, произнес:
– Я очень надеюсь, что она, Мария, будет пытаться нас с тобой вербовать. И мы пойдем на эту вербовку. И будем поставлять ей информацию. Или дезинформацию, как получится.
– Ты говоришь «мы с тобой»? Я что-то не поняла: а я тут при чем?
– Ты здесь при том, что работаешь, как и я, в «ящике». И ты, как и я, секретоноситель. А для нашего главного противника, то есть ЦРУ, два завербованных в Москве секретоносителя значительно лучше, чем один.
– Этого мне еще не хватало! – возмутилась Лера. – Я на эту работу не подписывалась!
– Лера, ты понимаешь: пока это только первые прикидки. Ничего определенного сказать невозможно. Одни эскизы.
…Но очень и очень скоро прикидки и эскизы обернулись самым настоящим планом, проектом, расписанием.
Как-то раз Леру в ее московском «ящике» вызвали в первый отдел, да к самому главному начальнику. Когда она вошла, увидела, что в кабинете отставника-начальника сидит товарищ, среднего роста, невидный из себя, но столь значительной важности, что хозяин кабинета перед ним явно лебезит и даже угодничает. Немедленно по пришествии Леры он вскочил и пробормотал:
– Я вас покину, на сколько вам будет нужно. Вы располагайтесь, чувствуйте себя, так сказать, как дома. – Довольно странно было Кудимовой видеть властительного руководителя столь лебезящим – можно сказать, тварью дрожащею. Из одного этого следовало заключить, что гражданин, вызвавший Леру, вес имеет значительный. И начальник выкатился из собственного помещения, украшенного портретами Ленина, Сталина и Дзержинского.
Важный гость поглядел на девушку даже и с ласковостью. Был он довольно приятной наружности, лет тридцати семи, что для Леры, не достигшей в ту пору тридцатника, означало почти пожилой. Запомнились красивые руки и стальные цепкие глаза. В голове почему-то вдруг всплыло из Маяковского: «Он к товарищам милел с людскою ласкою». Но вспомнилось и дальше: «Он к врагу вставал железа тверже». И подумалось, что этот товарищ очень даже способен как на первое, так и на второе.
Гость молвил: «Очень приятно с вами познакомиться, Валерия Федоровна. Видите, как получилось: с батюшкой вашим, Федором Кузьмичом Старостиным, я, можно сказать, служил. С супругом вашим, Виленом, приходится