Дорожные приключения трёх подруг. Злата Реут
ещё не родились, когда корабль был найден, – сказала Элизабет подругам, глядя на чайные пары за стеклом витрины, имея в виду восемьдесят пятый год.
– Я уже начинаю ощущать себя пассажиром в тот роковой день, – грустно сказала Нина, чувствуя себя некомфортно среди предметов, которые когда-то лежали на дне среди погибших людей.
– Под этой люстрой, танцевали, сплетничали, рассуждали как по прибытии в Нью-Йорк приукрасят свои истории о поездке на лайнере класса «Олимпик», – сказала Гвен, глядя на искорёженную золотистую люстру.
– Где так грань между тем, что можно показывать на всеобщее обозрение, а что не стоит? – спросила Нина, говоря об этическом моменте выставки.
– Массовое любопытства людей. Раньше ходили смотреть как на гладиаторских боях люди убивают друг друга, позже смотрели как вешают преступников, и, весело улюлюкали под хруст шеи сдавливаемой верёвкой. Такова жизнь, и мы никогда не ответим на вопрос: спасено ли было культурное наследие или разграблена братская могила. Эти два факта могут существовать друг с другом. Каждая эпоха диктует свои правила. Думаете, если бы Джеймс Кэмером не снял фильм «Титаник», мы бы знали об этой катастрофе? Настолько массово, как сейчас, я не про узкий круг историков и моряков. Наш медиа век диктует свои условия, что нам интересно, а что нет. Это никогда не было нашим выбором, все внушается на подкорку. Людям не интересны баночки и стекляночки, им нравится воссозданная лестница, с ангелом посредине, держащим факел, та самая лестница, что была показана в кино, кадры которого помнят все. Нам так нравится эта выставка потому, что она часть нас. Людям всегда нравится то, что имеет отношение лично к ним. Мы все были на борту Титаника, в качестве пассажиров – в кинотеатре. Так что морализаторством заниматься бесполезно на этот счёт. Хлеба и зрелищ во все времена, – сказала Гвен, подходя к знаменитой лестнице орехового цвета, на которую девушки уставились с особым любопытством.
– Ты права, я вижу Джека возле часов, протягивающего руку Роуз, – сказала Нина и романтично улыбнулась уголками рта.
– Мальвина Хелен Корнелл, Натан Голдсмит, пройдемте на палубу в этот прекрасный морозный апрельский вечер, – сказала театрально Элизабет, взяв девушек под руку с важным видом.
– Непременно, мистер Уильям Эрнест Картер, – с важным тоном ответили девушки, проходя мимо лестницы. Компания оказалась на воссозданной палубе «Титаника». Тускло светящие лампочки, отражали свет от начищенного деревянного пола. Холод был как в роковую ночь одна тысяча девятьсот двенадцатого года. Искусственный огни холодного свечения за бортом, реалистично имитировали звездное небо.
– А вот и убийца, – сказала Нина, подходя к большому голубому айсбергу, от которого веяло холодом, трагедией и смертью, – всё, я насмотрелась, подожду вас у выхода. Вчера нас чуть не убили преступники, сегодня мы гибнем на Титанике, шикарно развлекаемся! – эмоционально сказала Нина и пошла в сторону выхода.
– Ну что в каюты? – предложила Гвен глядя на Элизабет.
Спустя