Отпуск в Средневековье. Андрей Писарцов
добрые молодцы, – ответила бабка странным голосом. – Простите меня, старую, но только я последнее слово не расслышала.
– Шоссе! – громко повторил брат. – Как нам пройти к шоссе?
– Никакого шоссе я не знаю, – ответила бабка.
– Ну тогда как нам пройти к реке? – сориентировавшись, спросил я.
– Что, молодцы, заблудились? – как-то не по-доброму засмеялась бабка.
– Как это ты, бабуль, догадалась, – не без сарказма заметил брат. – Мы просто гуляем!
– Вот к реке-то я вывести вас могу, – сказала бабка. – Но только не буду.
– Это почему? – удивился Алекс.
– А чем вы мне за это заплатите?
От бабкиной наглости меня всего просто разбирало. Однако я сдержался. Я достал сигарету и прикурил от мухобойки, которую специально захватил с собой.
– А чем ты хочешь? – спросил я бабку, а потом, шутя добавил. – Златом, али серебром?
Бабка внимательно изучала, как я затягиваюсь сигаретой и выпускаю дымок кольцами.
– Что это? – вдруг резко спросила она, указывая на сигарету. Ее взгляд был полон любопытства, как будто она видела сигареты первый раз.
– Ты че, бабуль, это же сигарета, – ответил я.
– Дай мне ее! – заявила она.
Я в недоумении вытащил из пачки сигарету и протянул ей. Она схватила ее, засунула себе в рот и, щелкнув пальцами, подожгла свою сигарету. Этот фокус произвел на нас с братом большое впечатление – от изумления мы пооткрывали рты. После первого затяга бабка изошла страшным кашлем, потом морщинистое лицо ее позеленело, и она вдруг разразилась страшным воплем, видимо, выражавшим полученное ею от сигареты удовольствие. Она захохотала, как ведьма, а потом, резко повернувшись ко мне, сказала:
– Доброе зелье! Им и будешь платить.
Она, было, потянулась за всей пачкой, однако я вовремя отдернул руку. Сообразив, что эта старуха ничего не знает о сигаретах, я решил набить себе цену:
– Э, нет бабуль, могу дать только еще одну штуку. Это очень дорогое зелье, у нас его не производят, я смог достать его только за границей, когда ездил в командировку. За каждую штуку пришлось отдать по полцарства в валюте, – заявил я с важным видом.
Бабка жадно схватила еще одну сигарету, которую я ей протянул.
– Теперь ты! – тыкнула в брата пальцем старуха. – Теперь ты плати.
– Сань, дай ей еще одну сигарету и пусть она успокоится, – сказал мне брат.
– Простой такой! А что я потом курить буду! – возмутился я.
– Тогда он останется здесь! – заявила старуха мне. Ей явно хотелось получить еще одну сигарету.
– Дай ей сигарету, я тебе потом целый блок куплю! – уговаривающим тоном сказал мне брат.
После таких торгов мне начало казаться, что мои сигареты действительно какие-то особенные и что вот так вот раздавать их направо и налево всяким старухам является верхом расточительства. Однако я очень ценил своего брата, поэтому нехотя