Сачок для бабочек. Александр Кваченюк-Борецкий
наша деградировала настолько, что насчитывала не более сотни дворов. Поэтому наш выпускной класс на тот момент являлся единственным. Как говорится, он был вне конкуренции. А, значит, учитель не мог никого из нас ткнуть носом в наше собственное дерьмо и привести в пример тех, кто, возможно, имели бы лучшие оценки, поскольку обладали бы большими знаниями. Конечно, хуже нашего класса трудно было бы сыскать какой-либо другой!.. Но в том-то и дело, что этого «другого» просто не было. А на «нет» тулуп надет…
Кроме того, из двух десятков учеников пацанами были лишь пятеро. Известное дело, что при таком раскладе завалить хотя бы одного учащегося на экзамене для столь небогатой ребятней школы являлось большой роскошью!.. Беря в расчет то, как не ахти учителя справлялись со своей работой, школу могли бы однажды просто взять и закрыть. И тогда пришлось бы жителям нашей зачуханой деревни отправлять своих чад на учебу в соседний район. То есть, примерно за тридцать километров. А где бы взялись для этого средства? Рейсовый автобус-то приползал в нашу деревню раз в двое суток. Да и то неаккуратно. В зависимости оттого, был ли исправен, и не в загуле ли – водитель… Вот такие, брат, пироги непонятно с какой начинкой!
Честно говоря, когда я досконально просек всю эту учебную кухню, то больше думал не об экзаменах, а о том, как бы мне снова уединиться с Евой у нее на хате, или еще – где. При первой же встрече я хотел немедленно предложить ей нечто подобное, но произошло непредвиденное. Завидев Еву издалека, я поджидал ее возле дверей школы. Она шла легкой стремительной походкой, будто бы едва касаясь подошвами своих чудесных ножек этой бренной земли. Невольно любуясь ею, в тот миг я буквально боготворил эту девушку. Она казалась мне ангелом во плоти. Даром, посланным мне свыше. «За что мне – такая награда?» – с немым удивлением и восторгом думал я. Поэтому, даже, несмотря на то, что произошло между нами, продолжал немного смущаться ее. Когда же она приблизилась, я сделал шаг навстречу и приветливо кивнул ей. Увы, это показалось мне больше, чем странным, но в ответ, Ева, холодно посмотрев на меня, молча проследовала мимо. На миг я словно остолбенел. Ледяной пот прошиб меня с головы до пят.
– Ева! – не особенно громко, но так, что в голосе моем она не могла не услышать нотки непритворного удивления, испуга и даже отчаяния, кликнул я ей вослед.
В этот момент входная дверь за ней захлопнулась.
– Вот …! – выругался я.
Хорошо, что тогда никто меня не слышал.
Сидя в классе, я постоянно буравил глазами затылок Евы, которая располагалась за партой впереди меня. Видимо, ощущая на себе этот взгляд, пару раз она даже оглянулась и хмуро посмотрела в ответ. На переменах я не однажды пытался подойти к ней, чтобы заговорить, но она по-прежнему игнорируя меня, уходила прочь вместе с неотступно сопровождавшими ее подругами. «Да, что с ней – такое?» – в горькой досаде недоумевал я.
Я вместе с Евой вышел из класса после занятий и так и следовал, точно побитая собака, чуть позади нее до тех пор пока мы окончательно