Это наш дом. Иар Эльтеррус
выслушали, после чего посоветовали заткнуться и выметаться. А на прощание инспектор бросил:
– Не думал, что человек может искренне верить в такую чушь. Вы же не были таким, я же прочел ваши первые книги. Что с вами случилось? Что вы с собой сделали?!
– Столкнулся с реальной человеческой натурой! – с ненавистью выдохнул Владимир. – С подлостью и безразличием! И все про людей понял. Я не пойму другого. Зачем вы притворяетесь, что может быть иначе?! Зачем эта ложь?!
– Какой же вы дурак! – укоризненно покачал головой имперец. – Но вы сами выбрали. А я все сказал. Пропаганду эгоизма мы прекратили и не позволим этим гнусным идеям снова появиться в общественном бессознательном. У вас и прочих ваших коллег не выйдет превратить мир в клоаку и сделать людей скотами. Вы многим перекорежили души, многих извратили. Но мы вылечим если не их самих, то хотя бы их детей. А вы все канете в бездну. О вас забудут. Именно это ваш приговор – забвение!
Когда до Владимира дошли последние слова, он едва не упал. Понимал, что забвение – это самое страшное, что может случиться с творческой личностью. Однако ничего изменить было уже нельзя, и это он тоже понял.
Глава 4
Семен Петрович на мгновение задумался, прежде чем отправить описание своего многострадального проекта в имперскую канцелярию, но все же нажал клавишу Enter. Письмо ушло. Старый инженер не верил, что это что-то даст, вряд ли новой власти понадобятся его измышления, но не попытаться не мог. Сколько лет он надеялся протолкнуть идею использования атмосферного электричества, ведь это даст немалый экономический эффект, однако во всех инстанциях только крутили пальцами у висков, считая инженера очередным сумасшедшим изобретателем. Так он всю жизнь и проработал обычным энергетиком, пока в прошлом году не вышел на пенсию, начав отдавать все свое время доработке проекта в надежде, что тот все-таки кого-то заинтересует. Но все тщетно, никому и ничего не было нужно.
Жена умерла три года назад, дети разъехались по всей России, а дочь и вовсе укатила в Израиль, а оттуда в Канаду. Ее можно было понять, то, что творило в стране либеральное правительство, не укладывалось в голове. Целенаправленно разрушались целые отрасли промышленности, с таким трудом восстановленные во время правления второго президента. А пресса надрывалась воплями о благословенной свободе и отказе от имперского мышления, тщательно вылизывала пятые точки западников, утверждая, что вся цивилизация там, а русским дикарям надо знать свое место у параши и не сметь претендовать на науку и какие-либо достижения.
Был шанс протолкнуть проект на Западе, но Семен Петрович не стал этого делать, слишком оный Запад презирал и даже ненавидел. Было за что, простить сотворенного западниками с его Родиной он не мог. Вспоминая СССР, старый инженер порой плакал. Какую страну погубили, сволочи! Понадобилось пожить при проклятом людьми и богом капитализме,