Клетка. Соня Майзенгер
я рассмеялся. – Думаешь, твоему папочке не понравится?
Я выключил камеру и зашел в галерею. Беатрис не двигалась, смиренно положив руки на полусогнутые колени. Я снова присел рядом, чтобы показать только что сделанные фотографии.
– Вот это фото мне особенно нравится. Ты на нем отлично вышла. Прекрасно!
Беатрис не взглянула ни на один снимок. В какой-то момент даже показалось, что она перестала дышать, будто так могла стать невидимкой. Неужели слова об отце не пришлись по душе прекрасной дочери? Не хотела портить свой авторитет в его глазах, становиться грязной девчонкой? Это было единственным логическим объяснением для меня. Орландо Коста – отец Беатрис – замечательный отец, судя по всей собранной информации. Дарил дочери все, чего та желала, всегда был рядом и защищал.
– Так уж и быть, я ведь не монстр, чтобы даже не дать тебе сказать.
Заметив, что она пыталась снять кляп, словно обязана была мне несколько слов, я помог опустить игрушку.
– Зачем вам понадобилось отправлять эти фотографии моему отцу? – Беатрис обратила на меня свое внимание. – Алессио, что вы за человек? Какой мотив, чтобы похищать девушку из клуба и держать в своем доме черт знает где? И тем более посылать подобное родителю?
С каждым новым словом ее голос становился враждебнее: она плевалась фразами в мою сторону, будто от этого могла стать сильнее. Но я все так же расслабленно сидел перед ней и еле сдерживал смех от таких жалких попыток узнать хоть процент информации.
– Скучные вопросы, отвечать на которые не собираюсь, – я обратно запихнул кляп в рот. – Тихая ты мне нравишься больше. И забудь уже про глупые вопросы. Тебе не удастся меня разговорить.
Она неожиданно потянулась к моему телефону, а ее глаза горели яростью. Резко поднявшись на ноги и убрав гаджет обратно в карман, я в недоумении уставился на нее. Беатрис попыталась встать, дотянуться до меня руками, хоть как-то причинить вред. Она что-то утробно рычала, озверев за последние несколько минут. До этого момента казалось, что буйнее, чем в клубе, она уже быть не может, что дерзость приходила к ней лишь тогда, когда в организм поступал алкоголь. Но Беатрис снесла все ожидания.
Внезапно – даже для себя – я схватил ее за волосы и оттянул голову так, чтобы смотрела мне в глаза, в которых отчаяние плескалось вместе с гневом.
– Я же сказал тебе быть послушной девочкой. Для чего этот концерт? – Беатрис с вызовом следила за мной. – Понравилось здесь находиться? Кто я такой, чтобы запретить тебе? Оставшуюся часть ночи, так уж и быть, можешь провести в гараже.
Только после этих слов заметил в ней смятение. Беатрис резко и часто замотала головой, но это не могло помочь вырваться сбежать. Я был слишком зол, чтобы так быстро сейчас отойти и вернуть ее в гостевую комнату.
Стремительным шагом направился к двери, а Беатрис попробовала поползти за мной, но потерпела неудачу. Ей удалось вытянуть руки перед собой, сложив ладони в умоляющем жесте, но подобные уловки со мной не работали.