Мать сыра земля. Ольга Денисова
и была недалека от истины.
– Возможно, – кашлянул Моргот и подумал, что в следующий раз, перед тем как пить без закуски, надо хотя бы пообедать.
– У него только один недостаток, – щебетала его соседка, – он забывает возвращать зажигалки, когда просит прикурить.
Моргот хотел прислушаться, о чем Кошев разговаривает со своими соседями, – собственно, Макс просил именно об этом: послушать разговоры. Но голова уплывала, услышанные слова не складывались во фразы, смысла в них Моргот не улавливал и очень хотел уйти. Впечатление он уже произвел; что еще здесь делать? И он бы ушел, как вдруг его пьяное сознание выхватило из бесконечного потока слов:
– Это секретарша моего папаши. Почему бы не поддержать бедняжку? Не на помойке найденная. И не такое уж она и чучело…
Моргот повернулся в сторону столика Кошева: девушки, с которой он пришел, там не было – она или ушла совсем, или вышла на минуту. Секретарша Кошева? Ничего себе! Да одного такого знакомства достаточно, чтобы добывать для Макса нужные слухи, и не только слухи! Моргот спешно долил в рюмку остатки водки – еще грамм пятьдесят, – выпил залпом и поднялся.
– Вы уже уходите? – спросила соседка.
Моргот чуть не икнул вместо ответа, кивнул ей и вяло помахал рукой. Если девушка всего лишь вышла, ее можно поймать у гардероба. Его слегка качнуло, он зацепил стул, на котором сидел один из молодчиков, и тот недовольно оглянулся. Моргот проигнорировал его взгляд, но тот вызывающе спросил:
– А извиниться?
– Отвали, – рыкнул Моргот и пошел дальше. Молодчик поверил и больше заводиться не стал.
Секретарша старшего Кошева столкнулась с Морготом в дверях, и новый образ созрел в голове мгновенно.
– Погодите, – Моргот схватил ее за руку, – погодите, не ходите туда.
– Почему? – она отступила на шаг, но руку вырвать не посмела.
– Мне надо кое о чем у вас спросить.
– О чем? – ее бесцветные брови поползли вверх.
– Когда вы придете сюда в следующий раз?
– Я… Я не знаю… Я не собиралась…
– Приходите завтра, пожалуйста. Это очень важно!
Он умел ошеломить, он умел быть убедительным. Она – несчастный кролик, а он – мудрый удав.
– Я… я не знаю… – в отчаянье прошептала она. – Но если вы так просите…
Моргот сжал ее тощенькую руку посильней:
– Это точно? Я нарочно приду пораньше, часам к семи.
– Хорошо, хорошо, – глаза ее все шире раскрывались от удивления и страха. – Я не знаю, успею ли я к семи, я до шести работаю и могу задержаться. Я никогда не знаю, на сколько меня задержат.
Ей не пришло в голову отказаться, у нее на лице было написано, что говорить «нет» она не умеет.
– Приходите. Стася.
Когда он успел запомнить ее имя?
– Громин! – услышал он окрик Кошева. – Ты что, уже сматываешься?
Моргот отпустил руку девушки.
– Нет.