Роман с тёщей. Валерий Ланин
переживает за творца. Это ли не абсурд…
– Гад, гадина… Дрянь… Гниль, зараза… поганец… паршивец…
Хорошие слова. Нет плохих слов.
– За мной ухаживал паренёк. Инженер Копылов. Из тысячников. Главный инженер завода, прилично получал… Ох, какой паренёк был! Мать пришла меня сватать. Антонина Павловна ей сразу сказала: «Она сиротка, вам не подходит».
Он с высшим образованием. Тогда высшее образование как ценилось!
– А мы работать её не заставим. Мы живём в Москве…
Иван Иваныч встал и ушёл в другую комнату.
Иван Иваныч хоть и чужой мне человек, а как заботился обо мне, как наряжаться заставлял. Вот я по селу и расславилась, вот женихи и хватались. А мне тот негодный, другой нехороший, третьего не надо.
Первый сын цитирует своего учителя: «Интеллигент это интеллектуал плюс совесть».
Второй сын цитирует своего учителя: «Чем писка – то, чем пишут – отличается от письки? Чем прямохождение отличается от прямостояния? Чем сема отличается от семени? Чем отличается русское „ум“ – умище от арабского „умм“ – мама?»
И сам же отвечает чужими словами: «Существует верхняя и нижняя любовь. Мужчина и женщина различаются только в нижней любви, но не в верхней. Познает Истину не мужчина или женщина. Истину познает человек».
Брат брату:
– А чем бытие отличается от небытия? Только не говори мне, что небытия нет. «Небытие небытия есть бытие», – сказал Чанышев. Как отрезал. Актуально не прощение, а мучение. Мучаемся до перехода в небытие, после перехода пустота… В чём смысл мучений, учитель нам не сказал. Возможно, его нет.
– Ты что хотел сказать… что в жизни нет смысла?
– Ну, найди его, если он есть.
– Ты только что сказал, что пока мы живём, мы находим смысл в мучениях. Например, нас мучает совесть. А для чего она нас мучает, этого ты не знаешь.
– Я думаю, для того, чтобы поиздеваться над нами. В программу мозга попадает вирус, сам по себе вирус ни в чём не виноват, но, очевидно, есть программист, запустивший вирус, чтобы над нами поиздеваться.
– Тише, отец голоса слушает.
– Вражеские.
Прыскают. – У бабушки тяжёлый характер, бойкий.
– Тише, дети. Я слушаю.
– Они ведь ещё что говорили, Иван Иваныч с Антониной Павловной: «Тебе, Ланя, по твоему характеру нужен другой человек. Не такой, как Пишов. Вы с Пишовым по характеру одинаковые, вы не поживёте…» Я же бойкущая, все ж видели, какая я бойкая. Я всех парней высмеивала.
Иван за мной ухаживал. Другой. Не папка. Дома матери рассказывает: «Что-то Ланя побледнела». Та наварила молока и припёрлась в больницу. Иван Иваныч подумал, что на приём, – «пойдёмте, я вас посмотрю». Потом мне говорит: «И почки, и лёгкие, и сердце, и по женски… – всё здорово, она только от старости умрёт».
Им очень надо было почему-то, чтобы я в их семье была.
А почему, потому что боялись выходить за раскулаченных. Богатые девушки искали бедных. Много преступлений было на этой почве. Бедные искали богатство.
Мне охота было побывать в своей деревне. В Троицу разрешили