Саванна. Максим Береснёв
дожидались самца. Их бегемот отправился на кормежку прямо по той тропе, что выходила к пляжам крокодилов.
Своим появлением бегемот сразу же привлек внимание собравшихся на берегу хищников. Даже Мартин как-то неуверенно покосился на него. Это был массивный самец, весь в шрамах. Особенно настораживала крокодилов вздутая позади ноздрей кожа на морде бегемота. Хищники знали, что припрятанные в пасти зверя клыки при случае могли доставить им очень большие неприятности. И потому старались не попадаться ему на пути.
Но в основном бегемоты ладили со своими грозными хищными соседями. Детеныши крокодилов могли смело бродить по мясистым спинам отдыхавших в воде самок бегемотов, в то время как самец мирно пасся рядом с их родителями.
В последнее время не столь дружелюбна к хищникам была только Маломи, – матерая самка бегемота, которая минувшей зимой стала матерью. Особое недоверие у нее вызывал Мартин. И хотя крокодилу не было никакого дела до Маломи и ее детеныша, самку это нисколько не тешило.
Маломи редко выходила на кормежку, предпочитая все время держаться с сыном в воде. И всякий раз, когда замечала проплывавшего мимо них крокодила, считала необходимым прогнать его.
Беспокоило самку бегемота еще и то, что вода в реке неизменно шла на убыль, и находиться в ней с каждым днем становилось все теснее.
Никто из местных обитателей уже и не мог вспомнить, когда в последний раз здесь собирались грозовые тучи. Из года в год земли саванны подвергались испытаниям, которые им подбрасывали влажные экваториальные леса и обезвоженные пустыни. Едва растительность успевала ороситься проливными летними дождями и воспрянуть после очередной длительной засухи, расцветая с привычной для себя невероятной быстротой и вдохновением, как на небе вновь наступало зимнее затишье. Муссоны уходили, оставляя земли саванны во власти сухого тропического воздуха. А изобиловавшие свежей травой обширные равнины и пристрастившиеся к солнечному свету деревья подвергались новым испытаниям засушливыми зимними ветрами и голодными зверями.
Однако не для всех местных обитателей нынешняя засуха была столь удручающей. Стоило только солнцу как следует прогреть землю после утренней прохлады, как тут же из своих нор выбрались сурикаты, – одни из немногих жителей саванны, кому удавалось высыпаться по ночам.
– Может и мы пойдем поохотимся? – предложил Рико приятелю, примявшему горстку песка в тени зонтичной акации. – Пока не так жарко.
– Куда ты торопишься? – лениво ответил потягивавшийся сурикат. Скорчил довольную гримасу на мордочке и, рухнув в песок, добавил: – Нам было велено сторожить нору. Вот и сторожи.
– Но какой смысл? Не сегодня так завтра мы переберемся на новое место, и эта нора уже никому не будет нужна, – проворчал хищник и подался к лежавшему возле дерева камню.
– Вот и наслаждайся последними днями на старом месте, если уж выпала тебе такая возможность.
– Коби! – вскрикнул сурикат, подняв камень. – Ты только посмотри,