Избранные труды: в 7 т. Т. V. Проблемы теории судебных доказательств. Александр Тимофеевич Боннер
роцессуальная сущность определена не была.
Более логичным и последовательным являлся перечень средств доказывания, предусмотренный ч. 2 ст. 49 ГПК РСФСР 1964 г. Там называлось уже пять допустимых в тот период средств доказывания – объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства и заключения экспертов.
По существу аналогичным являлся перечень средств доказывания, предусмотренный АПК РФ 1992 г. и 1995 г.
Среди актуальных задач современного этапа развития российского гражданского судопроизводства важное место занимают повышение его доступности и эффективности. В связи с этим серьезное значение приобретают внедрение в судопроизводстве передовых информационных и коммуникационных технологий.
Несмотря на то, что содержание процессуальных кодификаций в течение нескольких десятилетий почти не менялось, новые источники информации постепенно начинали проникать в залы судебных заседаний. В частности, по делам о защите чести и достоинства суды относительно часто просматривали видеозаписи телепередач и прослушивали аудиозаписи радиопередач, если порочащие истца сведения были распространены в соответствующей теле- или радиопередаче.
Ныне действующие АПК РФ и ГПК РФ 2002 г. дополнили перечень допустимых по закону средств доказывания аудио- и видеозаписями. Названные источники информации с этого времени стали в полной мере легитимными. В самом общем виде был определен и процессуальный порядок их использования.
В соответствии со ст. 55 ГПК РФ имеющие значения для дела сведения о фактах могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Другими словами, предусмотренный ГПК перечень источников информации является исчерпывающим, т. е. закрытым.
На первый взгляд, от содержащегося в ГПК перечня источников информации существенно отличаются положения АПК. На основании ст. 64 АПК в качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, консультации специалистов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.
В то же время ч. 2 ст. 89 данного Кодекса уточняет, что иные документы и материалы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменной, так и в иной форме. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном настоящим Кодексом.
В процессуальной литературе новеллы АПК, предусматривающие возможность использования для установления обстоятельств арбитражных дел иных документов и материалов, были расценены в качестве отказа этого Кодекса от закрытого перечня источников информации. Так, И. В. Решетникова писала:
«Новый АПК … привел неисчерпывающий перечень видов доказательств»[2].
С И. В. Решетниковой согласен и В. В. Молчанов: «По существу в законе содержится открытый перечень источников информации, которые могут использоваться в процессе доказывания при рассмотрении дел в арбитражных судах»[3].
Вряд ли со столь оптимистическими утверждениями можно в полной мере согласиться. Думается, что АПК сделал только полшага на пути к открытому перечню процессуальных источников информации. Дело в том, что в качестве средств доказывания в арбитражном процессе могут использоваться только те носители информации, которые получены, истребованы или представлены в порядке, установленном этим Кодексом. Между тем АПК в самом общем виде регламентирует лишь порядок воспроизведения судом аудио- и видеозаписей (ч. 2 ст. 162 Кодекса). О других же современных источниках информации в нем речи не идет. Само собой разумеется, что если в АПК не предусмотрен порядок получения, истребования или представления каких – то новых источников информации, то и реальное их использование оказывается затруднительным, а то и невозможным.
Таким образом, несмотря на некоторые разночтения формулировок ГПК и АПК, по существу оба Кодекса по – прежнему оперируют закрытыми перечнями средств доказывания. В то же время в условиях неуклонного развития науки и техники, появления и самого широкого распространения новых способов фиксации, передачи и воспроизведения информации подобный консерватизм вряд ли оправдан. Позиция законодателя представляется достаточно странной еще и потому, что фактически в судебной практике используются и некоторые иные, прямо не предусмотренные законом средства – источники информации (электронный документ, информация, полученная из Интернета, показания специальных технических средств и некоторые др.)
Между тем в процессуальной литературе уже давно ставился вопрос о том, что постоянное развитие науки и техники, расширение возможности использования специальных познаний в судопроизводстве, все более широкое внедрение технических средств в быт людей делают необходимым соответствующее дополнение процессуального законодательства[4]. Например, в жизни все более широкое применение находит
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. Под ред. В. В. Яркова. М., 2003. С.235.
Арбитражный процесс. Под ред. М. К. Треушникова. М., 2011. С. 223.
Так, еще свыше двадцати лет тому назад автор этих строк предлагал следующим образом сформулировать норму, соответствующую нынешнему правилу, содержащемуся в ч. 1 ст. 55 ГПК РФ 2002 г.:
«Эти данные устанавливаются объяснениями сторон и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными доказательствами, вещественными доказательствами, заключениями специалистов и экспертов, машинными документами (по нынешней терминологии – электронными доказательствами – А.Б.), фотографиями, кинолентами, магнитными и видеозаписями, а также и иными источниками, полученными с помощью научно-технических средств» (см.: Боннер А. Т. Правило допустимости доказательств в гражданском процессе: необходимость или анахронизм? // Советское государство и право. 1990. № 10. С. 31).