Даосские секреты любовного искусства. Лиза Питеркина
с вопросом об имбилднге, вумбилдинге и всех западных «видах спорта», направленных на тренировку самых интимных мышц. Многочисленные свидетели моего литературного пути грозятся никогда не забывать мои первые шаги в поэзии. Это была откровенная любовная лирика, щедро обезображенная образцами ненормативной лексики. Поэтому за матерным словом в карман я не лезу, комплексами речевой неполноценности не страдаю и выражаюсь так, как считаю нужным. Но перед китайским учителем я почему-то робела. Уважение к великой культуре, не иначе! Я не знала, как намекнуть мастеру на тему, о которой хочу поговорить. Начала я издалека:
– Сяоган, скажите, есть ли в даосской философии раздел, который занимается развитием сексуальной чувствительности женщин? Информации об этом не так много. Может, есть какие-то специальные каналы и точки, которые отвечают за сексуальное возбуждение?
Учитель посмотрел на меня внимательно. Казалось, он очень удивлен таким неожиданным поворотом – от глубинных основ философии к плотским утехам. Но серьезность моих намерений познать все наверняка его убедила в том, что я уже взрослая девочка, и мне можно кое-что рассказать. Он переспросил:
– Точка?
Внутренне я согласилась, что можно начать и с точки, хотя мышцы и способы их укрепления интересовали меня гораздо больше. Но надо было с чего-то начинать!
– Да, точка, – смиренно согласилась я.
В ответ прозвучало слово, которое оглушило меня сильнее, чем гипотетический выстрел из пушки, если бы я вообще такое пережила! Мой глубокоуважаемый учитель сказал такое, что я не осмелилась бы повторить в его присутствии даже шепотом. Это было знаменитое русское слово из трех букв, которое я с радостью использовала почти в каждом своем стихотворении об ужасах беспробудного секса. Икс, игрек и… Формула, известная каждому приличному матерщиннику. Конфуз! Видимо, кто-то произнес это слово в присутствии учителя, но не нашел в себе смелости дать подлинное лексическое значение этого дивного словечка, обозначающего мужское достоинство.
Сяоган очень хорошо владеет русским языком, но все-таки некоторые пробелы у него есть, и акцент выдает в нем очень иностранного иностранца. Я смутилась. Но все-таки филолог и любитель русской словесности во мне – существо неистребимое никаким этикетом межкультурного общения:
– Учитель, Вас кто-то научил слову, которое считается в нашей культуре непристойным, даже бранным!
Мне казалось, что эта языковедческая пятиминутка может затянуться, но Сяоган слегка подрезал мои крылья словесника:
– Да нет, не х… а hui!
Мое ухо не восприняло никакой разницы! Это было ужасно!!! Филологический тупик, конец света!
Оказалось, что Сяоган погружен в культуру русского слова гораздо глубже, чем я предполагала. Оказалось, что «волшебная» китайская точка называется точно так же, как синоним мужского члена. Вот это новость! А Сяоган сопроводил ситуацию даосскими комментариями:
– Вообще