Дом наизнанку. Традиции, быт, суеверия и тайны русского дома. Ника Марш
всю душу. Так построили, например, Спасо-Всеградский собор в Вологде, когда жители горячо молились об избавлении от чумы в 1654 году[5]. Болезнь унесла в ту пору столько жизней, что по всей Руси приносили обеты и возводили храмы.
А на выбранном для постройки жилого дома месте могли для начала зерна зарыть или даже несколько монет – все для будущего богатства. Бывали и «закладные жертвы»: отрезали голову курице, прежде чем начинали строить дом. В Суздале под жилыми постройками XI–XII веков находили даже конские черепа. На Борисоглебском раскопе в Старой Русе больше двадцати лет назад тоже находили черепа лошадей, а в Старой Ладоге под нижним венцом сруба отыскали даже череп коровы. Наши предки пытались таким образом умилостивить злых духов. Оградить себя от их вмешательства.
Чем проще человек, тем незамысловатее был его дом. У рядового отца семейства времен княжеских распрей сруб мог стоять прямо на утоптанной земле.
Состоял он из одной комнаты, в которой непременно находилась печь. Иногда к такому незамысловатому жилищу добавлялись сени. Чтобы не выпускать теплый воздух, двери намеренно делали небольшими да еще и крайне низкими.
И тут, говорят, двойная польза: кто бы ни вошел, тот сразу поклонится. Не забудет. Иначе со всего маху лбом да в дверной проем… И плюсом – тепла будет выходить меньше. Отсюда и уверенность многих наших современников, что люди Средневековья были чуть ли не на треть ниже нас. Разумеется, рост крестьянина, жившего двести-триста лет назад, в среднем уступал росту людей нашего поколения, но низкие двери ставили не по высоте человека, а именно ради сохранения тепла.
«Любили православные украшать дома божии, – говорится у А. К. Толстого в «Князе Серебряном», – но зато мало заботились о наружности своих домов: жилища их почти все были выстроены прочно и просто, из сосновых или дубовых брусьев, не обшитых даже тесом, по старинной русской пословице: не красна изба углами, а красна пирогами».
Летом, когда все заняты работой, когда с утра до вечера детвора бегает по двору, не так чувствовалась скученность, перенаселенность избы. А вот зимой иногда приходилось тяжеленько – места мало, день короткий, а вечером никто просто так лучину жечь не даст. Натопят жарко – вроде бы и хорошо. А если в семействе шесть-семь детей? Тогда и дышать уже нечем.
Поэтому со временем к избе могли добавить «прируб» – дополнительные три стены, внешняя комната. Для нее отдельной печи не возводили, но прорубали дверь из основного помещения, так что и туда тепло поступало.
Прируб всегда был дополнительной, не основной частью дома, и уступал в размерах основному.
Дома получше (да и севернее) строили с подклетью. Можно было бы провести аналогию с цокольным этажом, но это будет не совсем верно.
Подклеть – это и погреб, и хранилище всевозможного скарба, которому не находилось место в основной части дома.
Бывало, что в подклети что-то мастерили хозяева – для себя или
Вопреки расхожему мнению, что на Руси не было чумы, эту напасть переживали и наши предки. Одна из страшных эпидемий пришлась на 1654–1655 годы. Происхождение чумы точно неизвестно, но, предположительно, она пришла из Западной Азии и юга. Болезнь быстро распространилась на север, захватив Москву и такие города, как Казань и Торжок, Калуга и Ржев, Тула и Суздаль. Количество смертей было колоссальным, точные цифры неизвестны до сих пор.