Огонь посредине зимы. Ольга Романовская
рассмеялся Матеуш. – Шестой десяток скоро, угомонись!
– Сам-то молодую жену берешь, хотя на два года меня старше, – обиделся Ласло и мечтательно добавил: – Я бы свою сморщенную каргу тоже на какую-нибудь кралю сменил!
– Не осилишь!
– Что верно, то верно, – поддакнул Жюстен, зять трактирщика, столовавшийся здесь же. – Бабы – дорогое удовольствие. У меня их четыре, я-то знаю! А все Ясмина твоя, не могла хоть одного пацана родить! Нет же, три девки!
Он раздраженно стукнул кулаком по столу, отчего деревянные кружки дружно подпрыгнули.
– Эль не разлей! – Матеуш рачительно относился к своему хозяйству, берег каждую каплю. – А девки… Плохо старался, значит.
Ему самому племянницы были в радость – бесплатная рабочая сила.
– Уж кто бы говорил! Десять лет с Карен прожил – хоть бы раз понесла!
Матеуш шумно засопел. Ему не нравились напоминания о прошлом браке. Жена действительно оказалась пустоцветом, чудо, что Тессу родила! С помощью Лая, не иначе. А все потому, что проклятая. Напрасно он тогда ее пожалел, накормил, уложил в постель, а после увез в Аверден. Скиталась бы и дальше по дорогам Кромхейма, гадала, стирала белье, а то и задирала подол – чем не работа для ведьмы? Но уж больно была хороша!
С тех пор минуло семнадцать лет. Семь лет Матеуш вдовел, все чаще сокрушался, что дело передать некому: трактир и капиталец. Действительно подумывал снова жениться – мужик ведь до смерти о-го-го, это женщина к тридцати вянет, а тут письмишко из Кромхейма пришло. Оказалось, покойная Карен и не бродяжка вовсе, из уважаемого рода, а дочке ее, как наследнице по женской линии, – у ведьм все по женской линии передавалось – наследство полагалось. Правда, с условием, но условием приятным для Матеуша, потому как по законам Авердена делало его богатым.
Разумеется, о том, что Карен ведьма, никто не знал. Перед тем, как жениться, Матеуш поставил условие – о магии забудь! И она забыла, даже карт не брала в руки. Для своего же блага. Ведьма, она ведьме тоже рознь, а дар Карен достался такой, что в Авердене казнили без суда и следствия, потому как угрожал жизни исвердов.
Передались ли умения матери Тессе, Матеуш не знал, хотя и опасался. Слишком уж яркие у нее волосы! От греха он велел падчерице врать, будто она красит их хной.
– Ничего, Тесса понесет, – оправившись от словесного удара под дых, заверил Матеуш. – Она девка здоровая, девственница, чего такой не родить?
– Как первенца-то назовешь?
– В честь отца, Гансом.
Жаль, не дожил старик до его возвышения, но хотя бы открытие трактира застал. Помнится, отец все твердил, мол, не выйдет из Матеуша толку, шел бы в подмастерья, а то и грузчиком, как он сам. А вот вышел толк, еще прогремит по всему Авердену фамилия Ласка.
– Ну да за богатый приплод!
Приятели чокнулись и дружно осушили кружки.
– Предложение-то уже сделал?
– Сегодня вот собираюсь.
Матеуш не сомневался, Тесса согласится. Обязана согласиться,