Падение грани. Олег Артюхов
дети, и, что меня поразило больше всего, со стороны аллеи доносился весёлый птичий щебет. По тихому шуршанию редких машин на параллельной дороге, я догадался, что это электромобили, а внутренние улочки, насколько я понял, целиком и полностью принадлежали пешеходам, роллерам и велосипедистам. Несмотря на летний зной, воздух отличался необычной для Москвы чистотой и непривычной для моего носа смесью цветочных ароматов. Город стал другим, но каким-то непостижимым образом сохранил свой неповторимый облик и душу.
Я стоял на пешеходной дорожке, наслаждался видом, попутно замечая удивлённые взгляды прохожих. Привычная для меня одежда явно не вписывалась и в стандарты здешней моды, поскольку москвичи, как и римляне, летом стали одеваться просто и удобно в широкую лёгкую одежду ярких цветов. Мои длинные волосы и борода тоже сильно отличались от коротко стриженого местного населения, головы которого прикрывали от солнца мягкие и весёлые шапки и шляпы. Да, время неумолимо, а двадцать лет для большого города – целая эпоха.
Оглядевшись, я, не спеша, направился к дому родителей Елены, к тому самому дому, который сгорел в день нашего возвращения. Теперь его отстроили заново, и, хотя он щеголял старинным фасадом, но имел все признаки типичного жилья первой половины двадцать первого века.
Просканировав здание, я обнаружил следы обитания нужных мне людей в среднем подъезде на третьем этаже. Я шагнул в тёмный проём и сразу же оказался на движущейся лестнице, которая, дважды повернув, вынесла меня к площадке с единственной дверью под номером семь. В ответ на звонок в двери распахнулся небольшой экран, в котором появилась голова пожилой женщины. У меня сжалось сердце, когда я узнал сильно постаревшую мать Елены.
– Ольга Ивановна, гостей принимаете?
– Я никого… не… Антон?.. Антон, это ты?
– Точно. Это я, ваш блудный зять завернул на огонёк.
– Господи! Радость, то какая! Заходи скорее.
Дверь щёлкнула и втянулась в стену. В прихожей, прижав руки к груди, стояла стройная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в аккуратную причёску, и глядела на меня огромными выразительными глазами. Глазами моей Елены. Я склонился и поцеловал морщинистые руки. В ответ она украдкой смахнула покатившуюся по щеке слезу, поцеловала меня в макушку и мелко перекрестила.
– А, мы-то уж и не надеялись, – выдавила она из себя горькую улыбку, – Николай и Александр нам всё объясняли. Правда, мы с отцом мало что поняли, подумали, они нас жалеют и рассказывают небылицы. Уж больно опасными делами вы занимались, – улыбка потускнела и угасла, – а вон как оно вышло. А где же Леночка? – она легонько проскользнула мимо и выглянула в дверь, оглянулась и вопросительно посмотрела на меня снизу-вверх.
– Милая Ольга Ивановна, Елена не смогла приехать. Она очень занята по дому, – сказал я чистую правду, – но при малейшей возможности она обязательно наведается.
Я не стал уточнять истинные причины отсутствия Елены. Посудите сами, не мог