Жареный козлёнок бокора Вальдеса. Нина Запольская
капитану приснился сон: он пошёл в кино, чтобы убить время, и сел на задние ряды, – играть он сегодня не собирался, ему просто хотелось посмотреть на игру других зрителей. Фильм назывался «Спартак, первая часть», он рассказывал о том времени, когда Спартак был гладиатором.
Свет медленно погас, и в зале возник римский амфитеатр, арену которого обходили гладиаторы. Это нужно было для того, чтобы зрители в зале выбрали себе героя, за которого они будут сражаться на сегодняшнем сеансе.
Дэниэл смотрел, как по арене цирка шли бравые ретиарии и мирмиллоны, за ними следовали лаквеаторы, вооружённые трезубцами и сетями, в которые они должны будут поймать секуторов, вооружённых щитами и мечами, далее двигались гордые гладиаторы-фракийцы с искривлёнными мечами и маленькими квадратными щитами, после них – рослые и крепкие гладиаторы-самниты, отличающиеся красотой и воинственной наружностью, а завершали шествие андабаты, одетые в одни туники и вооружённые короткими клинками, похожими на большие ножи.
Когда колонна бойцов поравнялась с консульской ложей, они воскликнули хором:
– Привет тебе, диктатор!..
Диктатор Сулла поднял руку, и битва завязалась. Металлические звуки от ударов щитов и мечей резко зазвучали среди глубокой тишины кинотеатра, полетели перья со шлемов, брызнули во все стороны осколки поножей и куски разбитых щитов, замелькали трезубцы и сети. Арену обагрила кровь, гладиаторы тяжело дышали и яростно теснили друг друга, посылаемые зрителями. В общем, было, как всегда интересно и всё равно, кто победит. Всё было, как обычно бывает в кино, пока взгляд Дэниэла не наткнулся на стоящую возле прохода клетку с чёрной пантерой.
Жёлтые глаза пантеры поразили Дэниэла. Они смотрели на него потрясённо и по-детски просительно, в них были мольба и безмолвный укор, и страдание, и такая жажда свободы, что острая, невыносимая жалость пронзила его и холодком прошла по спине. Он застонал, как от боли, и послал ближайшего гладиатора, дерущегося в этот момент с кем-то, открыть дверь клетки.
Дэниэл вывел пантеру на арену, и первым ударом её лапы отбросил фракийца, загораживающего ей путь. В минуту всё смешалось. Бой прервался, пантера прыжками двигалась к выходу из цирка, нанося мощные удары, шипя и огрызаясь. Её чёрное тело двигалось гибко и стремительно – это Дэниэл вёл пантеру на волю.
Растерянные зрители стали вскакивать со своих мест, оглядываясь и ругаясь, и стараясь найти в зале того, кто испортил им бой, а Дэниэл смотрел вслед дикой кошке, всё смотрел и смотрел, и проснулся только тогда, когда потерял её из вида…
С этой ночи капитан стал чувствовать опасность для себя, для себя самого, словно кто-то искал его из-за этой пантеры. Это была странная мысль, капитан гнал её от себя, но она всё равно приходила и оставалась с ним надолго, а потом другие его странные мысли стали путаться у него в голове, переплетаясь и накладываясь на мысль о пантере, и этих мыслей было много,