Миллионы не моего отца. Екатерина Басманова
нажал на звонок еще. Дверь приоткрылась, и в щели показалось скверно разившее дешевой сигаретой пацанско-мужицкое лицо. Вздернутый нос, совсем как на портретах императора Павла Первого, не добавлял лицу благородства.
– Тебе чего? – недобро поинтересовались у Михаила.
– Мне? – стушевался Михаил. – Мне Лизу Смирнову.
– А ты ей кто?
«Стоп, а сам ты кто такой?» Михаилу совсем не хотелось посвящать в свои дела постороннего. Говоривший с ним мог оказаться кем угодно: от охранника до строителя-славянина. Только на родственника мажорки Смирновой он не походил.
– Мы с Елизаветой Георгиевной не знакомы.
– Ну и? – по-солдатски стриженая голова не покидала дверной щели, лицо выразительно хмурилось, но Михаил не спешил отвечать. – А ну-ка зайди!
Михаил и пикнуть не успел, как сильная лапа схватила его за ворот куртки и втащила в квартиру, грубо и возмутительно. Михаил был готов уже сопротивляться физически, хотя в спортивных преимуществах человека с крепкими руками и стрижкой бокс сомневаться не приходилось.
– Вадик, ты этого чела знаешь?! – крикнул нахал, удерживая Михаила у стены.
В арочном проеме коридора, утопающем в беспорядке вышвырнутых из шкафа вещей, появился молодой человек, худощавый и светловолосый, с лицом выразительно грустным:
– В первый раз вижу!
Кем могли быть эти люди? Глядя на россыпь вещей, Михаил задумался: «Воры? – Воры не открыли бы мне дверь! Может, это обыск?»
– Вы не из полиции? – спросил спортсмена Михаил.
– Блин, а ты что такой догадливый? Ты-то вот кто такой, мне интересно знать?!
– Я к Смирновой по личному делу.
– Слышь, Вадик, по личному! – с насмешкой крикнул в комнату спортсмен. – Может, это любовник ее?
– Послушайте, я Елизавете Георгиевне не любовник. Я сын Мещерского, если это имя говорит вам о чем-то.
Вадик вновь возник в арке:
– Сын Мещерского?
– Да, его единственный сын, – с легким пафосом произнес Михаил.
– Мещерский – это ведь кореш папаши ее? – спросил Вадика спортсмен. – Они вместе дела воротили. Не понимаю, почему тогда ты этого чела не знаешь?
– Мы с отцом не общались… мало виделись в последнее время… они с мамой развелись, – промямлил Михаил.
– Паспорт давай! – рявкнули ему.
И едва Михаил осознал, что содержание паспорта не будет свидетельствовать в его пользу, чужая рука умело скользнула во внутренний карман куртки и извлекла документ.
– Так, Старостин Михаил Викторович! – огласил спортсмен. – И как это понимать?! Ты развести, что ли, нас хочешь?! – лопатки Михаила ощутили чувствительный толчок о стену.
– Это фамилия отчима, мать сменила фамилию мне…
– Фамилию, значит, сменила, а отчество старое оставила?!
– Отчима тоже зовут Виктор, – Михаил понимал, как все это неправдоподобно выглядит.
– Не, ну ты посмотри! Парень, а ведь ты влип! – теперь настала очередь спортсмена предъявить документы. Перед