Развод. Цена нелюбви. Инга Максимовская
себе идиоткой. Хотя, наверное, так оно и есть. Нормальный человек не подписал бы документ, не прочитав. Нормальный. Не я. А я… Я верила своему мужу. Любила его. Любила? А сейчас? Черт, даже сейчас я пытаюсь не верить в то, что увидела собственными глазами. Выходит только плохо.
– Я не знаю, что в том контракте,– позорно выдыхаю я.– И мне ничего не нужно от Вити. Все кажется мне мерзким и грязным.
– Мерзко жить нищей и глупой. Об тебя ноги вытерли, а ты козлу этому даже кровь попортить не хочешь? По закону тебе положена компенсация и моральная и материальная, за годы прожитые с двуликим Янусом. А если еще он изменил. Блин, Ирка, не тупи.
– Слушай, отстань. Я сама разберусь со своей жизнью. Без соплей как на льду,– ну да, я злюсь. И злюсь я на себя, а не на подругу. Липа права. Я пострадавшая сторона. И кроме того, мне нужно лечить маму. Без денег Половцевых я не выдюжу. Все таки придется идти к свекру. Он справедливый мужик, должен понять. Витя врал специально, как и всегда.
– Прэлестно. Он хоть симпатичный?
– Кто? Витя?
– Ну мститель этот твой неуловимый,– закатывать глаза Липка умеет красиво и перескаукивать с одной темы на другую, без переходов и экивоков. Сразу начинаешь понимать, что ты тупица и бледная немочь.– Рыцарь на коне? Или так, погонщик хромых ишаков?
– Он полицейский. Высокий, крепкий и симпатичный. И он меня … Не важно. Отстань. Я все равно послала его,– я блею, икаю, краснею. Красотка. Губы снова начинают гореть. Словно их кайенским перцем натерли.
– Ого. И ты отказалась с ним мстиииить? – заливается смехом Олимпиада, видя мое смущение. Сейчас я похожа на свеклу больную ветрянкой. Пунцовая и в веснушках.– Я бы сразу согласилась. Судя по описанию он просто мистер секс. Подожди, что –то было? Эй, Ирка, а ну колись.
– Он меня поцеловал,– всхлипываю я. Внизу живота свивается тугая пружина. И это страшно. Потому что мой организм никогда так не реагировал на чужих, практически незнакомых мужчин. Или извращение заразно? Передается половым путем как сифилис. Тогда я пропала. Это вряд ли лечится.
– И?
– Мне некогда,– позорно соскакиваю с темы и с кухонной табуретки одновременно.
– Куда намылилась?
– Пойду к свекру. Лип, он мне поможет. Алексей Николаевич хороший человек. И маму мою не бросит. Не стану я мстить Половцевым. Это подло по отношению к отцу Вити, который ни в чем передо мной не провинился. Понимаешь?
– Все они хорошие. Пока винирами к стенке лежат. Не обольщайся, Ир. Они сын и отец. А ты… Половцев старший, жестокий и беспринципный. Он тебя пережует и не подавится. Лезешь ты прямо в логово змея своей дурной башкой.
– Я все таки попробую,– суплюсь я. Они сговорились, что ли? Если бы я не доверяла Липке, как себе, то точно бы решила, что она заодно с Витюшей.
– Ох, горе, – вздох подруги уже возле двери меня настигает. Я уверенно выхожу из квартиры, хотя от страха почти не дышу. Сомнения рвут душу на части. А вдруг и вправду я сама иду прямо в пасть дракона? Что тогда? Может подстраховаться? Пальцы