Все, что вы хотели знать о смерти. Екатерина Островская
скороговоркой:
– Это оперативная информация, и я не могу ее раскрывать.
– То есть мне не дано право знать, нашлись ли мои вещи или вещи, принадлежащие моим родственникам.
Подполковник юстиции глубоко вздохнул.
– Нашлось немало ценных вещей, пропавших из других квартир… Мы сейчас выясняем, есть ли среди них ваши.
– То есть компьютер, который я подарил матери, старенькая офицерская бекеша, которая хранилась в память о дедушке, награды… Я понимаю, что золото, даже такое копеечное, как бабушкино или мамино, улетает мгновенно. Но кому нужен офицерский полушубок восьмидесятилетней давности с зашитой на левом рукаве дыркой от немецкой пули?
– Его не нашли, – быстро ответил Егоров и еще быстрее продолжил: – А найдем, сразу сообщим, я позвонил сейчас просто попросить, чтобы ваши сотрудники…
Павел не стал дослушивать, сбросил вызов.
Но вежливый следователь тут же перезвонил.
– Что-то со связью, – объяснил он, – я сейчас скажу кое-что, но только вам, а не для ваших сотрудников. Хочу сообщить, что мы на верном пути. В деле о разбойном нападении на квартиру вашей бабушки и об убийстве появился третий участник, личность которого мы установим в самое ближайшее время, и тогда дело будет полностью раскрыто.
– А мобильный аппарат Олжаса ведь у вас находится?
– А почему вы интересуетесь? – удивился следователь Егоров. – Аппарата его у нас нет, но есть возможность контролировать звонки и устанавливать точки на местности, откуда эти звонки осуществляются. Так что не переживайте: найдем. Главное, что…
Дальше Ипатьев слушать не стал, а подполковник юстиции уже не перезвонил. Павел еще раз посмотрел на часы, зная, что все-таки надо лететь в редакцию, но желания работать не имелось вовсе, и на душе было муторно. Он подошел к окну, лег грудью на подоконник и посмотрел вниз. Там был потрескавшийся асфальт, и ничего более. Земля казалась такой близкой, что захотелось встать на подоконник и спрыгнуть. И вдруг он вспомнил слова следователя Порфирия Петровича из романа Достоевского, который говорил о том, что иногда нестерпимо хочется в окошко прыгнуть или с колокольни сигануть. Выпрямился, шагнул назад и на всякий случай прикрыл окно. Потом, лишь для того чтобы отвлечься, взял телефон и набрал номер. Медведев отозвался сразу.
– У нас все нормально.
– Толя, Лена добралась? – поинтересовался Ипатьев. – Вчера она меня до дома в лучшем виде доставила, а утром приготовила завтрак. Но если ты думаешь, что между нами что-то было, то…
– Я не думаю, я знаю, – не дал ему договорить Медведев, – ничего не было и быть не могло. А если и случилось бы, то тогда не только я, но и другие ребята нашей роты тебя бы на кусочки порвали: Лена – дочка нашего командира. Когда он погиб, ей едва год исполнился. Тогда мы все и дали клятву не оставлять ни вдову, ни дочку. Разве ты не знаешь, что какие-то люди чуть наш журфак по кирпичику не разнесли, когда Леночке сказали, что она не прошла творческий конкурс. А потом она лучшей студенткой стала. И когда узнала,