Инь-ян. Красные крылья. Евгений Щепетнов
Ай! Ну больно же! Чего кидаетесь?! Звери-бабы! Шишка будет! Гы-гы-гы…
– Вот так… давай, давай! Не бойся! Не порвется! Дети как рождаются? И ничего, выходят! Ну?! Есть?! Есть?!
– Что-то вроде нащупала. – Лорана закусила губу и двинула рукой так, что Серг едва не вскрикнул от боли.
– Эй, потише, что ли! Выворотишь все на хрен! Аккуратнее!
– Терпи, терпи, – задумчиво прошептала Лорана и тихо добавила: – Вот теперь узнаешь, каково это нам, когда вот так, до самого сердца! Может, будешь нежнее, когда станешь мужчиной…
– Вы чего там шепчетесь? – подозрительно спросила Морна. – Нашла, что ли? Ну?!
– Ага. Чувствую… ай! Она шевелится! Шевелится! Ай! Ай!
Лорана рывком выдернула руку из Сергея, и он взвыл от боли, обложив девицу трехэтажным матом, и, что характерно, на русском языке.
Мокрая рука девушки вынырнула наружу, и что-то красное, моргающее, как огонек автомобильной сигнализации, выпало из скользкой руки и полетело в сторону, прямо на колени сидящей на постели Занде. Та, увидев, что на нее летит какая-то колдовская пакость, дико завизжала и сбросила амулет с коленей, нервно потрясая руками, потом вскочила на постель и прижалась к стене, глядя, как Нечто укатывается в сторону, скрываясь под одежным шкафом. В полутьме красная моргающая точка была хорошо видна, и тогда Лорана со всего размаха метнула в живой амулет кинжал, мгновенно оказавшийся в ее руке.
В этот момент корабль качнуло, рука сорвалась, и кинжал полетел в Ресонга, попав ему точно в затылок. Рукоятью, потому что замах девушки сорвался.
Ресонг взревел, выдал серию отборной брани и сообщил о том, что все, кто в этой каюте, дебилки… нет, не все – кроме любимой и Серг. И то потому, что любимая должна в ближайшее время загладить вину нежными ласками, а Серг потому, что командирша и вообще больно дерется. А эти две дуры… им вообще надо вырвать руки и воткнуть… чтобы… никогда… вот!
Сергей был с ним совершенно согласен, тем более что «портмоне» для «хранения» живого амулета болело после грубых действий Лораны, и ему хотелось дать проклятой девке хорошую трепку, чтобы запомнила, как надо обращаться с его нежными частями тела, а как не надо!
Разрядила обстановку Морна, которая начала хохотать и не могла остановиться минуты две, пока следом за ней не заржал Ресонг, а за ним все остальные.
Они смеялись от души, пока не потекли слезы, смеялись так, как смеются люди в минуты смертельной опасности, чтобы разрядить нервное напряжение и чтобы не показать, что им страшно, что хоть вой.
Соскочив со стола, Сергей поднял одеяло, закутался в него по самые брови, унимая дрожь, и, кивнув вытирающемуся Ресонгу, приказал:
– Ты видел, куда делась эта пакость? Лови его! Ну?! Видел?!
– Видел! – слегка опешил Ресонг и, достав короткий прямой меч из ножен на спине, нагнулся и, стараясь не упасть, пошурудил под шкафом, будто выгонял оттуда мышь или крысу.
– Эй, ты чего, боишься,