Химера. Дмитрий Соколов
себя как дома. Взяв с полочки флакончик Лизкиного парфюма – точнее, его отражение – он поднёс его к запястью и нажал на колпачок. Приторный фруктовый аромат отчётливо поплыл по ванной комнатке, при этом реальные духи продолжали стоять на полке – целыми и нетронутыми.
Коснувшись руки кончиком носа, коллекционер сделал медленный вдох, дёрнул усами и скривился, будто раскусил лимон:
– Столь откровенная безвкусица могла появиться только в мире людей! Насколько красив флакон, настолько же его содержание – уродливо. Всё должно быть наоборот. Резервуар – всего лишь скромное дополнение к той драгоценности, что хранится внутри. Хочешь, я покажу тебе твою новую обитель?..
С этими словами он расстегнул пальто и постучал ногтем по пустой пробирке – чуть расширяющейся книзу, с круглым красным колпачком из дутого стекла. В ней не было ничего особенного, и вместе с тем при виде неё меня охватил животный ужас – как у маленького зверька рядом с огромным клыкастым хищником, раскрывающим голодную пасть. Кто-то свыше будто поставил меня перед выбором – сдаться могущественной разрушительной силе и тихо умереть или, распушившись и выпустив коготки, сражаться. Я выбрала второе.
– Убирайтесь вон!!! – заорала я изо всех сил. Эхо больно ударило по ушам.
В ответ, криво ухмыльнувшись, он вытянул вперёд руку. Круглый алый символ, загоревшийся в центре его ладони, отразился от зеркала и лёг знакомыми контурами прямо мне на лоб. Кожа вздулась, в глазах от боли потемнело. Запрещающая печать!
Дрожащими пальцами я нащупала на полочке деревянную шкатулку для украшений, выудила с самого дна, из-под браслетов и цепочек, запонку со знаком Сатурна и воткнула себе в руку в том месте, где быстро-быстро билась венка пульса. Крылья, резко раскрывшиеся за моей спиной, прошили насквозь стены общежития и раскинулись двумя гигантскими чёрными полотнами по длинным коридорам.
– Ещё не готова. Как жаль, – коллекционер с сочувствием отряхнул со своего плеча крошки побелки. – Не сегодня, но уже скоро. Я подожду. Скоро всё случится…
Дверь ванной комнаты распахнулась, на шум прибежала Лизка, впопыхах затягивая поясом пушистый халат. Всего на секунду застыла на пороге – и вот она уже хватает с полочки тот самый флакон духов и с размаха швыряет его в зеркало.
Громкий звон заглушает её запоздалые ругательства. Стекло разбивается, разлетаются повсюду мелкие осколки. Коллекционер кривит губы, будто ему больно, отшатывается назад, и очертания его фигуры теряются в чёрных трещинах:
– Ещё увидимся, феникс!
С исчезновением незваного гостя лампочка загорелась в полную силу, и её перестало «коротить». В остатках зеркала теперь снова угадывалось моё лицо – невыспавшееся и бледное. Я с усталым стоном опустилась на краешек унитаза.
По ванной плыл, кружа голову, приторный фруктовый аромат парфюмерной воды. Всюду валялись куски штукатурки. Из соседней комнаты через узкую, но длинную дыру в стене кто-то громко возмутился, что «с этими фениксами никакой личной жизни».
– Что