Стихотворения. Роберт Бернс

      Родные все друг о друге приветно

      Хотят узнать; семейный сладкий час

      Веселье мчит в беседах незаметно:

      То спор, то смех, и каждый свой рассказ

      О том, где был, что видел, начинает;

      Один начнет, другой перебивает;

      А муж с женой-с детей не сводят глаз,

      И речь начать, и дать совет готовы.

      Хозяйка-мать, взяв ножницы с иглой,

      Из лоскутков малюткам шьет обновы;

      Отец молчит, но, помня долг святой,

      Уж занят он их будущей судьбой.

      Что мать с отцом велят повиноваться,

      Радушно жить и помнить божий страх,

      От нужд искать убежища в трудах,

      И день и ночь порочных дум чуждаться,

      Правдиву быть на деле и в речах —

      Он вкоренял от детства в их умах;

      Он говорил: «К прекрасному дорога

      У всех одна – творца о всем молить,

      Не делать зла, добро всегда творить;

      С тем будет бог, кто сердцем ищет бога».

      Но кто стучит тихонько у ворот?

      Дивятся все, а Дженни узнает;

      Дрожит как лист, едва промолвит слово:

      «То, верно, сын соседа городского;

      Его отец в село к нам посылал,

      И он меня чрез поле провожал».

      В раздумье мать; как делу быть, не знает,

      Глядит на дочь и молча замечает,

      Как вдруг любовь зажглась в ее глазах

      И вспыхнула румянцем на щеках;

      И мать спросить у дочери робеет,

      Кто новый гость; а та дохнуть не смеет.

      Но страх прошел; ответ был не худой:

      Не из бродяг сосед их молодой.

      И юноша красивый, статный входит,

      И взор родных на гостя устремлен,

      И Дженни к ним, стыдясь, его подводит,

      И любо ей, что дружно принят он.

      С ним речь завел хозяин говорливый,

      Каков посев, о стаде, о конях.

      Надежды луч горит в младых сердцах;

      Но милый гость застенчив: торопливый,

      Не знает он, что делать, что сказать.

      Смекнула всё догадливая мать:

      Нет, видно, дочь себя не уронила;

      Девичью спесь, как должно, сохранила.

      Любовь, любовь! живой восторг сердец,

      Твой чистый жар всем радостям венец.

      Уже давно я, путник неизвестный,

      Чрез скучный мир печально прохожу;

      Но долг велит, и правду я скажу;

      В долине слез отрадою небесной

      Одна любовь; нет радости другой!

      Вот наших дней минуты золотые:

      Когда одни, вечернею порой,

      Стыдливые, любовники младые,

      В тени дерев, сидят рука с рукой;

      Их взор горит весельем и тоской,

      На