Лес за Гранью Мира (сборник). Уильям Моррис
отправились в путь. Шли они довольно быстро и не делали остановок ещё часа три после полудня, но потом решили отдохнуть на краю лесных зарослей, на поляне, которая изобиловала земляникой. Ягод было так много, что их можно было есть, пока не надоест. Вальтер подстрелил одного за другим двух диких голубей, сидевших на высоком дубе, и подвесил их к поясу, чтобы приготовить вечером. Затем беглецы снова отправились в путь. С ними не случилось ничего стоящего внимания, пока в закатный час они не добрались до берега небольшой речки, чуть шире предыдущей. Тогда девушка села и сказала Вальтеру:
– Милый мой, этим вечером твоя подруга дальше не пойдёт. По правде говоря, я просто не могу больше идти, поэтому давай сейчас съедим убитую тобою дичь, а затем я поведаю тебе свою историю. Я уже не могу откладывать этот разговор, а потом, я надеюсь, мы спокойно заснём, и никто не потревожит наш сладкий сон.
Теперь голос девушки звучал весело, будто она больше ничего не боялась. Вальтера весьма ободрили и её слова и то, как она их произнесла. Он разжёг огонь и выкопал земляную печь, потом ощипал и испёк подстреленных голубей так, как делают все лесные охотники, после чего беглецы съели их с большим аппетитом, радуясь жизни и весьма приободрившись благодаря такому ужину. Когда же с едой было покончено, Вальтер на случай ночной да предрассветной прохлады и для отпугивания диких зверей подбросил дров в костёр. Тем временем наступила ночь, взошла луна, девушка подсела ближе к огню и начала свой рассказ.
Глава XXIV
Девушка рассказывает свою историю
– Теперь, друг мой, при свете луны и нашего костра я расскажу тебе всё, что смогу передать словами. Было же это так…
Если я всё же целиком отношусь к детям Адама, то я не смогу сказать тебе, сколько мне может быть лет. В моей жизни, знаешь ли, есть периоды, о которых память оставила мне лишь обрывки, и, без сомнения, многое я забыла насовсем. Я хорошо помню, как была вполне счастлива маленьким ребёнком. Меня окружали люди, которых я любила и которые любили меня. Я росла не в этой земле, но земля моего детства была так же прекрасна, как эта. Начало года, золотая его середина, увядание и конец, а затем снова начало – всё было полно счастьем, но это прошло, и потом какое-то время был только мрак, поскольку я ничего дальше о себе не помню, кроме того, что я существовала. Следующее, о чём я вспоминаю отчётливо, это то, что я уже молодая девушка, имеющая некоторые знания и страстно желающая узнать больше. Тогда-то я и перестала чувствовать счастье. Я жила среди людей, которые говорили мне: пойди, и я шла, говорили мне: сделай, и я делала. Никто не любил меня, но никто и не причинял мне боли. Моё сердце было полно ожидания чего-то, чего я и сама не знала. Я всё ещё жила не в этой стране, но в стране, которую я не любила. Я помню дом – большой и пышный, но совсем не уютный. За этим временем снова следует темнота, а за ней – лишь отрывочные воспоминания, после которых наступило злое время. Я уже была почти зрелой женщиной. Меня окружало множество людей – грязных, жадных и бессердечных. Мой дух стал жёстче, а тело слабее. Те,