Битцевский маньяк. Шахматист с молотком. Елизавета Бута
там, – периодически выкрикивал Эльмурад, раздумывая над очередным шахматным ходом, но внук вряд ли его слышал. Да и говорил это мужчина больше для собственного успокоения, чем из беспокойства.
Новый знакомый со всей силы толкал железные качели, а Саша подзадоривал его:
– Давай еще, говорю! Я видел, как тут «солнышко» крутили!
Приятель уже со злостью ловил качели и яростно запускал их в небо. В какой-то момент раздался стук. Поручни наткнулись на ограничитель. Саша не ожидал такого подвоха, поэтому не такой уж сильный толчок буквально выбил его с перекладины. Мальчик пролетел несколько метров и врезался лбом в деревянный бортик песочницы. Мир померк.
Когда Саша открыл глаза, вокруг него уже собрались люди. Эльмурад с тревогой осматривал внука, а его товарищи наперебой давали советы, как лучше поступить.
– Я ж говорил, что все нормально будет, а ты все: «Головой ударился, головой», – облегченно хлопнул Эльмурада по плечу сосед из квартиры этажом ниже. – Ну, скажи, как тебя зовут?
– Шаса, – ответил мальчик, приподнимаясь на локтях. Его новый знакомый был уже далеко: он сбежал чуть ли не в ту же секунду, когда Сашу выбило с качелей.
– Ну-ка повтори, – насторожился Эльмурад.
– Саса, – с испугом, который обычно маскируют раздражением, повторил внук.
Эльмурад выругался и попросил соседа подвезти их в больницу. Тут было что-то не так. Ребенок никогда до этого не шепелявил сильнее других, а зубы вроде не выбиты. Врачи похвалили за оперативность, но так и не смогли ничем помочь. Неделю мальчика продержали в больнице, сделали снимки, взяли все необходимые анализы, перебинтовали голову и выписали. Спустя семь дней Саша все также путал «ш» и «с». Медики сказали, что, может, все пройдет завтра, а может, это и надолго. Есть вероятность, что афазия останется навсегда. Падение что-то подвинуло в детском мозге, и две буквы – «с» и «ш» – слились в одну. В качестве лечения предложили отправить ребенка в логопедический класс. Впрочем, врачи предупредили, что логопед тут мало чем может помочь, невропатолог был бы полезнее.
– …Да успокойтесь вы, от шепелявости еще никто не умирал, – с явной досадой в голосе произнесла женщина-травматолог.
– Мог бы певцом стать или актером, – пробормотал Эльмурад, забирая ребенка. Ему было неприятно находиться в больнице. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате с телевизором и шахматной коробкой на подоконнике.
– Если мог, значит, станет. Выправится это все, не переживайте. – Травматолог с облегчением махнула рукой и подтолкнула мальчика к деду.
Ничего не выправилось ни на следующий день, ни даже к концу лета. Муж Натальи полюбил подшучивать над шепелявостью пасынка. Из-за этого отчим и дед даже чуть не подрались. Эльмурад чувствовал вину за этот инцидент, поэтому каждый раз, когда кто-то акцентировал внимание на особенности внука, сильно раздражался. Поначалу дедушка сам пытался научить ребенка заново выговаривать