Мать королей. Юзеф Игнаций Крашевский
и не лишённый хитрости Ягайлло был больше отцом своих, чем королём, Витовт же был вождём и полновластным паном. По его кивку они готовы были пойти повеситься, как наёмные татары под Грюнвальдом, так тут все бояре готовы были в огонь и воду. Король сначала должен был поговорить с польскими сенаторами, прежде чем пошли бы вслепую.
Потом, сев на коней, они поехали дальше; они впереди, за ними сперва духовенство, потому что вместе со Збышком были капеллан и писарь, затем воевода Краковский, урядники двора, каморники и рыцарство.
Ягайлло, которого уже один вид Литвы делал радостным, смеялся и шутил. По пути для него было полно старых воспоминаний. Он знал все эти леса, помнил не одно пребывание в Троках.
Его лицо только на мгновение омрачалось и по лицу пробегали тучи, когда он невольно считал, сколько прошло лет с тех времён… и каким был уже старым, хоть таковым ещё не чувствовал себя.
Он улыбнулся, когда, выехав из леса, увидел озеро, стены обоих замков, на фоне зимнего вечера светящиеся огненными окнами, весело поднимающийся вверх дым и возле первого замка группу любопытных людей, которые при виде своего пана и короля начали кричать им по-литовски.
Вид этих людей, костюмов, звучание этой родной речи разволновал Ягайллу ещё больше. Он мог даже забыть на мгновение о польской дружине и о польской короне, так почувствовал себя ребёнком этой земли и этих лесов.
По дороге их то и дело приветствовали по старому обычаю: били челом и падали на землю. С костёла послышались колокола, вышло и духовенство.
Витовт, который был там господином, исчезал на время перед королём, с руки которого держал Литву, но кланяясь Ягайлле, тревожно на него смотрели.
Во дворе они спешились, а там стояли слуги с факелами. Княгиня Юлианна, очень нарядная, чопорная, бледная тоже на пороге приветствовала короля и проводила его в большую залу, в гигантском камине которой был разожжён сильный огонь.
Здороваясь с ней, Ягайлло с тревогой водил глазами, потому что ожидал в её группе увидеть Соньку. Княгиня не взяла её с собой. Король спрашивал Витовта глазами, думая, что она скрывалась за девушками, которые шли за Юлианной, но князь головой дал знак, чтобы там её не искал.
Путников уже ждали накрытые столы, отдельно для двора, а в боковой комнате – для Ягайллы и Витовта. Там они были одни и, хотя двери в залу были открыты, могли говорить, не будучи услышанными. Княгиня Юлианна с ними не ужинала. Не смея спрашивать о Соньке, и жаждущий её увидеть, король смотрел на Витовта, которому этот взгляд был понятен.
Беспокойство короля предсказывало хорошее. Когда он садился к тарелке, Витовт тихо сказал:
– После ужина.
Вошла княгиня, которой муж потихоньку выдал приказы.
Из залы, в которую пригласили гостя, и где любезно хозяйничали Цебулька, Лутек из Бжезия и Малдрик, поляки на Витовтовой службе, доносился весёлый говор, звон мисок и жбанов. Король принялся есть, но не так, как если бы изголодался в пути.
Его глаза были постоянно обращены