Флот решает всё. Борис Батыршин
чего подошёл и представился. Согласно легенде, разработанной для этой встречи – и по бумагам, которые он тут же и вручил «вольному атаману» – он был служащим картографического управления Адмиралтейства, командированным для участия в экспедиции с целью уточнить имеющиеся карты залива Таджура, произвести топографическую съёмку окрестностей крепости Сагалло, промерить глубины, и составить для управления соответствующий отчёт. Расходы на это, заявил Остелецкий, полностью берёт на себя Адмиралтейство; в помощь себе он на казённые средства намерен нанять несколько образованных молодых людей из числа желающих отправиться в Абиссинию. При этом Вениамин указал на группку из трёх студентов и гимназиста, терпеливо дожидавшихся в сторонке. Если, добавил он, глубокоуважаемый атаман не против, он со своими «рекрутами» присоединятся к переселенцам в Одессе, спустя две с половиной недели – именно на этот срок назначено отбытие парохода Добровольного флота, шедшего до Александрии, где планировалось зафрахтовать для переселенцев уже другое судно.
О том, что Адмиралтейство не оставит ашиновцев без своей опеки, Вениамин, разумеется, умолчал. Первое впечатление – первым впечатлением, но ему ещё многое предстояло выяснить, прежде чем планы Юлдашева начнут воплощаться в жизнь, превращаясь в финансовые средства, винтовки и шинели, полученные с воинских складов, мешки с крупой, ящики с консервами, бочки с солониной и всё прочее, жизненно необходимое в подобном мероприятии.
Беседа с «вольным атаманом» не заняла много времени – говорить о делах по-настоящему серьёзных здесь, посреди шумной толпы, да ещё и стоя на ногах, Остелецкий не хотел. Договорившись о встрече в приватной обстановке, он отошёл к успевшим заскучать «рекрутам». С ними ему повезло – в «Чебышах» он застал не только Аристарха, но ещё и этих трёх молодых людей, как раз собиравшихся на лекцию в Политехнический. Таким образом, зверь, можно сказать, сам вышел на охотника: пробежав глазами письмо двоюродного брата, Аристарх тут же, не теряя времени, представил питерского гостя своим товарищам. Наскоро обсудив с ними предстоящее мероприятие (Остелецкий, желая присмотреться к возможным спутникам, не торопился раскрывать им свои планы) они совсем было собрались уходить, когда в дверь постучали, и на пороге комнаты возник встрёпанный гимназист. Он испуганно уставился на мундир Вениамина и даже едва не пустился наутёк – но хозяин комнаты схватил его за рукав и, извинившись перед гостями, вывел в коридор. Минут пять оттуда доносился невнятный бубнёж – то громче, то тише, то вовсе с паническими нотками, – после чего, Аристарх вернулся, таща за собой, словно на буксире, давешнего гимназиста, ещё более взъерошенного, потного, но, похоже, оставившего мысль о немедленном бегстве. Представив его Остелецкому как Матвея Анисимова, он попросил взять парня под покровительство: «мой друг и сам собирался присоединиться к абиссинскому предприятию. В «Чебыши» же пришёл за советом, поскольку из дома он сбежал, нужных бумаг не имеет,