Флот решает всё. Борис Батыршин
государств в мире, изрядная часть населения которого исповедует христианство монофизитского, дохалкидонского толка – а, следовательно, по мнению наших отечественных отцов церкви, куда ближе к каноническому православию, нежели католики или, не к ночи будь помянуты, лютеране. И здесь для России открывается некий шанс, только вот воспользоваться им следует так, чтобы это выглядело не как прямое действие Империи, а как частная инициатива её подданных. Так сказать, неофициально – если вы понимаете, о чём я…
– Так называемый вольный атаман Николай Ашинов. – усмехнулся Остелецкий. – Казачье воинское поселение в заливе Таджура?
– Именно. До сих пор мы приглядывали за эскападами этого господина издали, не вмешиваясь. Но теперь, когда позиции России вокруг Суэцкого канала и Красного моря упрочились, он счёл, что его время пришло, и развил – пока только здесь, в России, – бурную деятельность в попытках найти кого-нибудь, кто окажет поддержку его проекту. Полагаю, и нам пришло время заняться им поплотнее[2].
– И вы хотите…
– Чтобы вы взяли это на себя, Вениамин Палыч.
Юлдашев раскрыл портфель, который принёс собой, выложил на крахмальную скатерть пухлый бювар. Услужливый официант во фраке сунулся, было, сдвинуть столовые приборы и тарелки, но граф нетерпеливым взмахом ладони отослал его прочь.
– Здесь то, что мы знаем об Ашинове, самые выжимки, разумеется. Если вам понадобятся сырые материалы – я распоряжусь, всё будет предоставлено в ваше распоряжение. С моей стороны одно пожелание: возьмитесь за это дело сейчас же, немедленно.
Он помолчал немного и добавил, уже вполголоса.
– Боюсь, у нас с вами совсем не осталось времени. Этот господин, Ашинов – особа чрезвычайно деятельная, и если мы не вмешаемся прямо сейчас – он способен наломать дров и напрочь изгадить такую перспективную идею.
Санкт-Петербург, Роты Измайловского полка.
Выйдя из «Донона», Остелецкий не стал брать извозчика, а пошёл, не торопясь, по набережной Мойки в сторону Крюкова канала. Пересёк Фонтанку по Египетскому мосту и оказался в «Латинском квартале» занимающем большую часть Рот Измайловского полка. Это была вотчина студентов Императорского Университета, Технологического института, Путейского, Института Гражданских инженеров и прочих высших учебных заведений столицы. Здесь, в Четвёртой Роте, он снимал небольшую, но уютную квартирку на третьем этаже дома, принадлежащего мещанину Кудрявцеву. Вообще-то, жильё в подобном месте никак не подходило для флотского офицера, но то была каста, связывающая своих адептов массой условностей. Когда-то и Остелецкий принадлежал к ней – другой бы на его месте огорчился, лишившись привилегированного статуса, но только не Вениамин, испытавший даже своего рода облегчение. Тем более, что требования к офицерам по Адмиралтейству в повседневном быте были заметно скромнее, и это, безусловно, облегчало ему жизнь. В сознании общества он теперь
Автор в курсе, конечно, что в реальной истории эти события развивались несколько позже, в конце 80-х годов 19 века. Но ведь это альтернативная версия, не так ли?