Я тебя никогда не забуду…. Андрей Вознесенский

      Мы любим босыми

      Ступать по земле,

      По мягкой, дымящейся, милой земле.

      А где? В Абиссинии?

      Или в Мессине?

      В Гаване? В пустыне?

      В рязанском селе?

      Мы – люди.

      Мы любим ступать по земле.

      В нас токи земли, как озноб, пробегают.

      Но, как изолятор, нас с ней разделяют

      Асфальты, булыжники, автомобили…

      Мы запах земли в городах позабыли.

      И вдруг улыбнемся – сквозь город,

                                               сквозь гнейсы,

      Зеленое деревце

                            брызнет,

                                        как гейзер!..

      Мне снится земля без оков, без окопов,

      Без копоти взрывов,

                                    в мечтах телескопов,

      В липах, в эвкалиптах, в радугах павлиньих,

      В сумасшедших лифтах,

      В ливнях алюминиевых!

      Мир морей и женщин, поездов навстречу —

      Фырчущий,

                     фруктовый,

                                   чудо-человечий!..

      Где-нибудь на Марсе выйдет гость с Земли.

      Выйдет, улыбнется, вынет горсть земли —

      Горсточку горячей,

      Милой, чуть горчащей,

      Мчащейся вдали

      Матери-Земли!

      В ревю

      танцовщица раздевается, дуря…

      Реву?..

      Или режут мне глаза прожектора?

      Шарф срывает, шаль срывает, мишуру,

      как сдирают с апельсина кожуру.

      А в глазах тоска такая, как у птиц.

      Этот танец называется «стриптиз».

      Страшен танец. В баре лысины и свист,

      как пиявки, глазки пьяниц налились.

      Этот рыжий, как обляпанный желтком,

      пневматическим исходит молотком!

      Тот, как клоп, —

      апоплексичен и страшон.

      Апокалипсисом воет саксофон!

      Проклинаю твой, Вселенная, масштаб!

      Марсианское сиянье на мостах,

      проклинаю,

      обожая и дивясь.

      Проливная пляшет женщина под джаз!..

      «Вы Америка?» – спрошу, как идиот.

      Она сядет, сигаретку разомнет.

      «Мальчик, – скажет, – ах, какой у вас акцент!

      Закажите-ка мартини и абсент».

      Их Величеством поразвлечься

      прет народ от Коломн и Клязьм.

      «Их любовница – контрразведчица

      англо-шведско-немецко-греческая…»

      Казнь!

      Царь страшон: точно кляча, тощий,

      почерневший, как антрацит.

      По лицу проносятся очи,

      как буксующий мотоцикл.

      И когда голова с топорика

      подкатилась