Чужая дочь. Екатерина Серебрякова
доме. Трудные подростки, воспитанием которых никто не занимается – то еще испытание.
Я несколько раз пыталась прививать им правильные ценности, но кончалось это буквально ничем. Так что скоро я оставила эту затею.
Так мы и жили довольно странной семьей. Папа вечно в работе и разъездах, двое проблемных подростков, с которыми няни не выдерживали больше недели, и я – девушка, которая просто хотела быть счастливой и любимой.
Однако пару недель назад…
– Соля, открывай дверь! Чертов звонок в этой халупе не работает.
И вот, вздохнув, я откладываю рассказ и отставляю кружку с чаем до лучших времен и тащусь в коридор открывать дверь своей университетской подружке.
– Сильвупле! Или как там на этом твоем итальянском?
– Это французский, – тактично заметила я.
– Да хоть латынь! Давай рассказывай, как сегодня всё прошло.
Закрывая хлипкую входную дверь, взглядом я провожала свою не очень скромную, но горячо любимую подругу в кухню, где она уже пристраивалась к моей чашке с чаем.
– Крис, помой руки сначала, пожалуйста.
– Ой-ой-ой, – девчонка скорчила рожу, подняла руки ладонями вверх и подошла к раковине. – Ты живешь в пятиэтажке, где тараканов больше, чем прописанного народу. Думаешь, источник антисанитарии тут я?
Вопрос подруги я демонстративно пропустила мимо ушей. Уж слишком разными мы были в некоторых вопросах, так что я предпочитала с ней не ссориться. Невымытые руки могут стать самой глупой причиной окончания дружбы.
– Я не была на собеседовании. Глупо получилось…
Заварив еще по чашке чая, я рассказала Кристине обо всех подробностях сегодняшнего дня.
Подруга очень переживала за мое собеседование и сейчас сидела, буквально раскрыв рот, когда я говорила, что чуть не упустила работу мечты из-за незнакомого старика, схватившего инфаркт посередь улицы.
– Ну ты даешь, мать! – наконец прокомментировала ситуацию девушка. – А если бы собеседование не перенесли?
– А если бы он умер? – парировала я.
– Ты там одна что ли была на всей улице? Кто-нибудь да помог бы.
– Вот именно, что никто, никто не помог! – в сердцах выпалила я. – Крис, ну почему люди такие злые? Он там лежал, просил о помощи, а все шли мимо, как будто это не человеку плохо, а букашке. Даже эта дамочка отговаривала Яна со мной ехать.
– Она стерва. Все пафосные курицы стервы, – ровно произнесла подруга. – А никого не волнуют чужие проблемы, потому что для всех вокруг, для всей этой толпы и ты, и я – не больше, чем букашки. Нас раздавят и дальше пойдут.
– Общество бесчеловечно… Я так благодарна этому Яну! Он ведь буквально человека спас.
– Человека спасла ты, а он ехать не хотел, – припомнила Крис, доедая птичье молоко, которое сама и принесла. – А вы номерами не обменялись? А-то пригласила бы его ужин, отблагодарила…
– Ну тебя! – отмахнулась я, заливаясь румянцем.
Кристина умела вгонять меня в краску, так что я даже отошла к раковине, чтобы она не видела