Смерть заберет с собой осень. Эмма Рид Джонсон
ответ не приходил, сердце продолжало биться, а незнакомец, угрюмо взиравший на меня сверху вниз, выжидающе молчал, с неподдельным любопытством разглядывая моё болезненное лицо, покрытое испариной.
– Планируешь тут всю ночь пролежать? – без тени иронии спросил парень. Он нагнулся и смахнул волосы с моих глаз.
– Мгм.
– Хм-м… – в очередной раз задумчиво протянул он. – Прости, я не расслышал. Повтори.
Голос его звучал до противного заботливо, что совершенно не вязалось с поведением. Я устало прикрыл глаза, стараясь впитать в себя приятный холодок, гуляющий по полу. Мысли о том, чтобы самостоятельно подняться и уж тем более дойти до спальни, казались невероятно далёкими и недостижимыми, поэтому я нечленораздельно пробормотал:
– Немгусам…
– Вот оно что. – Он подался поближе. – Тогда, надеюсь, ты не будешь против, если я тебе помогу?
Одна его рука скользнула мне под голову, другая – под колени. Он осторожно оторвал меня от пола и не спеша вынес из ванной. Я прижался лбом к его плечу, вдыхая непонятный мне запах, который пробуждал в моём хилом сознании давнее воспоминание о том, как мы с Асахи, когда мне было шесть или семь лет, приехали на зимние праздники к бабушке и дедушке. Они жили в небольшой деревушке в префектуре Яманаси, откуда открывался невероятный вид на гору Фудзи с одной стороны и на гладкое, похожее на зеркало озеро – с другой. Каждый день я вставал на рассвете и тайком пробирался в комнату старшего брата, потому что только из его окна я мог лицезреть гору и любоваться тем, как первые лучи солнца скользили по её заснеженной верхушке, точно сама богиня Аматэрасу[7] любовно проводила по ней рукой, даря одному мне известное благословение. В те моменты я явственно осознавал свою незначительность в этом огромном мире, ощущая себя букашкой, неутолимо скачущей на самом дне, но отчего-то эти мысли не наводили на меня тоску. Я просто признавал это и радовался тому, что мне позволено лицезреть рассветную картину каждое утро, проведённое в их доме, впитывать в себя ту энергию, разливавшуюся по окрестностям с первыми лучами солнца, и воображать, что даже такая незначительная букашка, как я, по-своему важна.
Из полудрёмы меня вытянул шорох одеяла, когда парень попытался меня укрыть. Сквозь полузакрытые веки я наблюдал за ним, всматриваясь в тонкие черты лица, чуть размытые от головокружения и сгущающейся ночной тьмы, разбиваемой слабым отсветом настольной лампы.
– Можно вас попросить? – Я попытался схватить его за запястье, но дрожь в пальцах всё не унималась.
– Конечно. – Он перехватил мою руку и аккуратно, словно боясь сделать мне больно, сжал её.
– На полке в холодильнике стоит сок. – Язык мой немного заплетался, но выговаривать слова было уже гораздо легче. – Можете принести? Любой.
Не сказав ни слова, парень легонько кивнул и, отпустив мою руку, скрылся в тёмном коридоре. До моего слуха донёсся знакомый звук открывающейся дверцы холодильника, сопровождающийся звоном стеклянных бутылок. Было странно представлять,
7
Аматэрасу – богиня-солнце в японской мифологии, одно из главенствующих божеств всеяпонского пантеона синто, согласно синтоистским верованиям, прародительница японского императорского рода.