Жертвы жадности. На пути прогресса. Лео Сухов
оружия? Умом, лаской и любовью?
– Ты что, совсем, что ли? – не понял Толстый.
– Какое удерживать? – согласился Вислый, и близнецы переглянулись.
– Оружие – чтобы имущество защищать, на которое девки липнут! – пояснил Толстый.
Мадна открыла рот, выпучила глаза, а потом грязно выругалась.
– То есть, по-вашему, мы только на бабло, что ли, липнем?
– По-нашему, по рассудительному, – заявил Толстый.
– Без имущества вы не липнете вообще! – закончил Вислый.
– А если есть имущество, тогда возможны варианты! – добавил Толстый.
– С романтикой, цветами и ресторанами, – кивнул Вислый.
– И с этими людьми я стояла плечом к плечу в бою?! – возмутилась Мадна.
– Да ладно тебе! – хохотнул Тариг. – Зерно истины в словах рыжих имеется!
– Только оно не проросло ни фига! – ответила девушка. – Гниёт в земле!
– Я знаю много историй, как мужчины, лишившись денег и положения, теряли жён, – заметил Борборыч.
– И есть целая куча историй, как мужчины добившись положения и богатства, их теряли! – заметила Мадна.
– Но нет ни одной истории, – заметил Толстый.
– Где мужчина, лишившись положения и имущества, – кивнул Вислый.
– Приобрёл бы кучу поклонниц, – поддержал Толстый.
– А вот наоборот – не счесть! – закончил Вислый.
– А как же декабристы?! – возмутилась девушка.
– Если ты про жён, то не все они отправились с мужьями в ссылку, – заметил Борборыч.
– Ой, ну всё – утомили! – девушка встала и направилась к выходу. – Пойду посмотрю, где там наши кровельщики пропали… Мужланы и шовинисты!.. Неандертальцы, дети каменного века!
На выходе Мадна не удержалась от колкости и даже показала нам всем язык – причём мне в первую очередь!
– А я-то тут причём? – возмутился я ей вслед. – Я вообще только проснулся!
– Просто ты для неё теперь квинтэссенция! – хохотнул Толстый.
– Концентрированная взвесь! – добавил Вислый.
– Мужикатости и шовинистости! – пояснил Толстый.
– Потому что мы вообще-то тебя обсуждали! – не стал скрывать его брат.
Кого-кого они, простите, обсуждали?! Братья посмотрели, как я медленно перевариваю услышанное, и поспешили ретироваться наружу, спасаясь от вопросов. А мне оставалось только в возмущении оглядывать непробиваемо спокойные лица ударников, которые – уверен, спроси я их – твёрдо ушли бы в отказ, сказав, что в разговоре почти и не участвовали.
– Ну звездец!.. – сообщил я окружающим. – А завтрак где?
– Мы ещё не делали! – ответил Тариг. – Мы были заняты, слушая, как тебе перемывают кости!
– И не смогли на моих костях сделать даже жиденький бульончик?! – возмутился я. – Я для чего вот это всё наращивал?!
Я прихватил пальцами «вот это всё» и слегка оттянул.
– Вот как ушлю пол-отряда металлы искать! – пригрозил я. – Будете голодными ходить!
– Ладно-ладно!
– Ну