Корректор реальности. Алексей Губарев
императору, становится не по себе.
– Мы ничего не строили, усыпальня уже была здесь, когда первый Тай Фун привёл в эти земли своих людей, – ответил я, про себя удивившись – почему наследник задаёт столь глупые вопросы. Ведь вся эта информация находится в свободном доступе, в имперской книге о родах и семьях. Или он хочет услышать то, что известно лишь роду?
– Значит, это правда, что в те времена, когда ещё не существовало империи Санкурия, ваши предки могли укрыться в стенах усыпальницы и там переждать любую осаду? – Джамал задал очередной вопрос, и я окончательно потерял смысл происходящего. Но всё же нашёл в себе силы ответить, правда, мой голос прозвучал излишне сухо:
– Воины Тай Фун никогда не прятались от своих врагов. Они встречали их лицом к лицу на поле боя и всегда побеждали, даже если это стоило большой крови.
– О нет, Викторис, я не хотел оскорбить род Тай Фун! Я всего лишь хотел узнать, насколько правдивы те истории, что в ходу у имперских сказителей, ведь не всё записывается в имперскую книгу о родах и семьях, что-то хранится в секрете. Значит, рассказчики бессовестно лгут! Что ж, мне будет чем заняться по возвращении.
Разговор у костра угас сам собой, оставив неприятный осадок на сердце. Джамал изменился, и мне не нравилось, насколько это повлияло на будущего наследника. Так что я распрощался с будущим императором, сославшись на ранний подъем, и отправился к своей палатке. Там, уже засыпая, решил, что мне следует наведаться в столицу и поговорить с Бельвесом лично. Как верному воину империи, двери императорской приёмной для меня всегда были открыты.
Утром, едва диск солнца взошёл над горизонтом, мы выдвинулись в путь. Я, два моих сына, пятеро воинов, в чьих жилах текла кровь Тай Фун, и Джамал со своим телохранителем. Оба гостя шли с завязанными глазами, подчиняясь правилам родовых земель – нерушимому закону империи Санкурия. На своих родовых землях я был всевластен, и даже император должен был выполнять мои приказы, если они не несли прямой угрозы его жизни или жизням его подданных.
Несколько километров пути по смертельно опасной местности, где один неверный шаг может стоить жизни большей части отряда. Самые старые плетения устанавливал ещё мой дед, многие сотворил отец, но большую часть, особенно самых опасных техник – шести- и семизвёздных, создавал я. Какие-то заклинания били точечно, другие накрывали сотни квадратных метров. Даже по воздуху невозможно было подобраться к усыпальнице, если ты не ведал безопасного пути.
– Насколько я знаю, у вас самое защищённое святилище из всех мне известных, – произнёс наследник, когда мы остановились на небольшой поляне, чтобы отдохнуть. Прошло уже несколько часов, и солнце почти добралось до зенита. Будь мы без гостей, давно бы уже были на месте, а так нам предстояло идти ещё около получаса, хоть я и сказал перед привалом, что пройдена лишь половина пути.
– Это отличный полигон для испытаний, Джамал, – ответил я. – И порой он опасен даже для своих создателей. Были случаи,