Цунами. Дневник сиамского двойника. Глеб Шульпяков
галстуках. И решаю никуда не ехать. Не к добру, так я мыслю. Возвращаюсь обратно, беру бутылку. Ужинаю, выпиваю. Знаете, наверное – хорошая настойка, она…
– И что? – перебил я.
– А по радио говорят, что водитель шестого автобуса не справился с управлением и упал в реку.
– Водитель? – я попытался шутить.
– Автобус! – Он не заметил. – Тот самый шестой автобус, на котором я каждый день….
В закутке у туалета зазвенели бутылками, и он осекся.
– Ну?
Веки его бесцветных глаз набрякли, покраснели. Он часто заморгал белесыми ресницами.
– Ну… В тот день у нас выкинули водку, а в нагрузку к ней – галстуки на резинке. По рублю с полтиной. Какой-то кекс из министерства решил повышать культуру пьющих граждан. Понимаете?
Я признался, что нет.
– И я не понимаю. Зачем нашему человеку галстук? Идиотизм! И граждане, выпив по скверикам, реагируют единственным образом. Они цепляют галстуки собакам, которые вокруг алкашей отираются. Снять галстук собака не может, как его снимешь? Вот и бегает в таком виде по городу.
– По-моему, чушь собачья, – я решил, что пора закругляться – сил нет.
– Именно! – не унимался он. – Именно чушь, и именно что собачья. Но дело в том, дорогой мой, что эта чушь мне жизнь спасла!
Он, не мигая, уставился на меня:
– Любая мелочь, любой бред, даже такой махровый, советский, имеют значение. Никакие катастрофы или взрывы, о которых пишут во французских романах, им в подметки не годятся. Не от них зависит судьба, понимаете? А от пустяков обычных. Как эти вот галстуки или, например, наша встреча.
Кажется, он был доволен своим монологом.
– Вот о чем я хочу сказать, товарищ.
Он резко встал и, покачиваясь, пошел по проходу. Под потолком загорелось табло, мигнули лампочки. Я вспомнил: что-то похожее, с падением автобуса в реку, действительно случилось у нас в середине девяностых. Повернулся к ней, чтобы спросить, но она, прикрыв голову пледом, дремала.
…В полумраке салона светился монитор. Судя по карте, мы летели где-то над Афганистаном. Там, внизу, мерцали тусклые бляхи света. Одинаково круглые, они лежали сотнями – как медузы в ночной воде – и светились ровным голубым светом.
8
Чиновник вернул документы – контроль закончился.
Мокрый от пота, я сел на лавку – когда тебя сверяют с паспортом, чувствуешь себя самозванцем.
Встретились у багажной ленты.
– Смотри!
Герб Таиланда напоминал фиолетовое насекомое.
На ленте показался наш чемодан. Такой же беспомощный, как вчера в Москве.
– Сутки прошли, а кажется… – Она шла к зеленому коридору.
В зале прибытия оглушительно дребезжали старые вентиляторы. Воздух ледяной, волглый. За окнами солнце и пальмы, весело и как-то неуютно, тревожно.
– Ну что мы, как дураки, в свитерах. Лето на дворе.
Чемодан развалился надвое, она влезла в шлепанцы. Я снял куртку, нацепил сандалии. Пока укладывал вещи, она исчезла.
«Что за манера?», – я заозирался.
Она