Фея Альп. Элизабет Вернер
такую дерзость, потому что ты не можешь серьезно думать о дочери человека, богатство и счастье которого стали притчей во языцех. Наследница Нордгейма может выбирать между баронами и графами, если только не предпочтет такого же миллионера, как ее отец.
– В таком случае вся загвоздка в том, чтобы перебежать дорогу этим баронам и графам. И я собираюсь это сделать.
Рейнсфельд вдруг остановился и посмотрел на товарища несколько озабоченно, а затем объявил коротко и ясно:
– Ты или спятил, или влюблен. Влюбленный все считает возможным, и очевидно, визит в Гейльборн был для тебя роковым.
– Влюблен? – повторил Вольфганг, и его губы дрогнули в насмешливой улыбке. – Нет, Бенно, ты знаешь, что у меня никогда не было ни времени, ни расположения заниматься любовными бреднями, и теперь еще менее, чем когда-либо. Не смотри на меня с таким ужасом, точно это государственная измена! Даю тебе слово, Алиса Нордгейм не раскается, если отдаст мне руку, она найдет во мне самого внимательного, самого деликатного мужа.
– Я нахожу такие расчеты отвратительными, – загорячился доктор. – Ты молод и талантлив, достиг положения, освобождающего тебя от всяких забот о завтрашнем дне, будущее открыто перед тобой, а у тебя в голове погоня за богатой женой! Стыдно, Вольф!
– Милейший Бенно, ты этого не понимаешь! Вы, идеалисты, вообще не понимаете, что в жизни необходим расчет. Ты, разумеется, женишься по любви, будешь тяжким трудом зарабатывать хлеб для жены и детей в каком-нибудь маленьком городишке и наконец сойдешь в безымянную могилу с возвышающим душу сознанием, что остался верен своему идеалу. Я же требую от жизни все или ничего.
– Так добивайся же этого, черт возьми, собственными силами! – еще горячей воскликнул Бенно. – Добился же твой великий образец, Нордгейм!
– Совершенно верно, но он ухлопал на это больше двадцати лет. Вот и мы поднимаемся по дороге медленно, с трудом, в поте лица своего, а взгляни-ка на того крылатого молодца! – и он указал на орла, описывающего круги над ущельем. – Его крылья донесут на вершину Волькенштейна за несколько минут. Да, хорошо, должно быть, стоять там, наверху, видеть весь свет у своих ног и чувствовать себя близко к солнцу! Я не хочу ждать, пока состарюсь, я желаю подняться наверх теперь же и, можешь поверить мне, решусь на полет раньше или позже!
В это время в лесу, что подымался вверх по горе рядом с дорогой, послышалось шуршание; с высоты огромными прыжками слетел Грейф и стал приветствовать доктора, с визгом требуя от него ласки. Следом за ним, чуть выше, между деревьев мелькала его молоденькая хозяйка, спускавшаяся той же тропкой. Она во весь дух мчалась по камням и древесным корням, через чащу кустарника, пока не очутилась внизу, с пылающими щеками и еле переводя дух.
Баронесса Ласберг была бы вполне удовлетворена, если бы видела, как Эрна ответила на поклон Эльмгорста: холодно, сдержанно, именно так, как приличествует баронессе Тургау; при этом она окинула взглядом изящную внешность молодого человека.
На Эльмгорсте