Россия и мир в XXI веке. Дмитрий Тренин
стороны.
Интересно, что историческая альтернатива (в России) европейскому выбору – «евразийский путь» – не выиграла от исторического провала своего конкурента. Да, с 1 января 2015 года официально заработал Евразийский экономический союз (ЕАЭС), но реальные глубина и размах евразийской интеграции оказались на порядок скромнее того, что мыслилось ее инициаторами. Идея большого (непременно вместе с Украиной) и тесного (обязательно с включением политики и безопасности, наряду с экономикой) Евразийского союза[12] оказалась нереализуемой. Союз возник лишь в сильно усеченном варианте – без Украины и без политической составляющей. В итоге ЕАЭС представляет собой сравнительно скромное по масштабам и прагматичное, по сути, чисто экономическое объединение, очень далекое сегодня от того, чтобы стать одним из мировых «центров силы» во главе с Россией.
Прежде чем решить, что делать дальше в условиях, когда российские «план А» и «план Б» оказались непригодными, нужно оценить обстановку и понять, где в итоге находится Россия сейчас и какие выводы ей необходимо извлечь из того, что произошло.
Почему провалился европейский и – шире – евроатлантический выбор России
Кризис вокруг Украины[13] имел много конкретных причин, но его фундаментальной причиной была незавершенность политического урегулирования в Европе после окончания холодной войны. Дело не в том, что после коренных изменений 1989–1991 годов в Европе не состоялось конгресса по типу Венского или конференции главных игроков по подобию Ялтинской. В ноябре 1990 года была принята «Парижская хартия для Новой Европы», которая провозгласила общие принципы новых отношений. Тогда же был подписан Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), исключавший возможность внезапного массированного нападения. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), действовавшее с 1975 года, было преобразовано в 1994 году в организацию (ОБСЕ).
Ожидания сторон, однако, сильно различались. Последний генеральный секретарь ЦК КПСС и первый (и единственный) президент СССР Михаил Горбачев и его соратники, сформулировав во второй половине 1980-х годов «новое политическое мышление», надеялись заменить конфликт с Западом долгосрочным сотрудничеством с ним, но непременно на равноправной основе «дружественного кондоминиума»[14].
Партнеры Горбачева в США и Западной Европе тем временем решали другую задачу – обеспечения «мягкой посадки» Советского Союза, его глобального геополитического отступления и внутренней либерализации до того, как силы реакции внутри страны попытаются вернуть утраченные позиции[15]. Советский Союз уходил в историю, и западные лидеры помогали ему сделать это по возможности мирно.
В краткосрочном плане западные политики были много реалистичнее Горбачева. Его «новое мышление» было подвергнуто тщательной и всесторонней проверке и расценено как вынужденный отказ Москвы от прежних догм и сдача позиций. Баланс отношений
Путин В. Статья в «Известиях», 11 октября 2011 г.
Здесь и далее мы говорим об украинском кризисе как о международно-политической ситуации, в которой оказались затронуты интересы как самой Украины, так и ряда крупных мировых игроков, прежде всего России, США, Европейского союза (и Германии как поднимающегося лидера ЕС). Многоаспектный кризис собственно на Украине – политический, экономический, идеологический – теснейшим образом связан с международным кризисом вокруг Украины, породил и подпитывает его, но в данной работе не рассматривается.
Горбачев М. С. Перестройка. Новое мышление для нашей страны и всего мира. М.: Политиздат, 1988; Черняев А. С. Cовместный исход. Дневники 1972–1991. М.: РОССПЭН, 2010; Его же. 1991 год. Дневник помощника Президента СССР. М.: Республика, Terra.
George Bush and Brent Scowcroft. A World Transformed. N. Y.: Knopf, 1998. James Baker. The Politics of Diplomacy. N. Y.: Putnam, 1995. George Shultz. Turmoil and Triumph. N. Y.: Scribner, 1995. Margaret Thatcher. The Downing Street Years. HarperCollins, 1993. Helmut Kohl. Erinnerungen 1982–1990; 1990–1994. Droemer, 2005.