Окончательная история человечества, которая объясняет все. Елена Шабанова
и предложил подвезти Машу до дома. Открыл для неё дверь рядом со своим водительским местом, а девочки разместились в салоне. Дорогой тараторил так, что подружки, киснувшие от смеха, и слово вставить не могли. Когда подъехали к её дому, вышел проводить и записал телефон.
Вернулся, сел за руль и снова стал свойским парнем, которому только и надо, что смешить двух девчонок в его авто.
Вечером, около девяти, когда все наелись шашлыка и ушицы, напились какого Бог послал вина и дурачились в преддверии более откровенных забав, Армен потихоньку уехал.
К своей темноглазой тайне Маше.
Повез её кататься. Вообще-то, его машина прекрасно подходила для желаемых целей, но выяснилось, что у Маши этой ночью дома никого. Оставил машину так, чтоб прохожим не бросалась в глаза, и потом всю ночь был у неё, был с ней. Нашёл в девушке такое чистое, доверчивое бесстыдство, такую прелесть всего тела, всей кожи, что едва собирался заснуть, снова тянуло прижать её к себе, войти в неё. Изнуряющая ночь мечты, когда выкладываешься весь, когда отдаётся вся.
На следующий день он словно ни в чём не бывало, хлопотал, хозяйничал у домика. Обеспечивая, чтоб всё происходило как надо – сыто, пьяно, беззаботно. И никому ни слова не сказал. Голенькие низкожопки плескались в реке, зазывно откидывались на спину и, перебирая крепкими ножками, качались на волнах. Волны потихоньку сносили их ниже по течению. Потом, повизгивая, бежали в воде в направлении лагеря, разгребая воду руками, с подскакивающими в волнах грудями.
А Армен ждал вечера. В этот день смог незаметно исчезнуть, только после двенадцати. Так же хитро припарковался, подошёл под открытое окно, не долго думая влез. Она уже была в кровати, что-то читала в своём телефоне. Сделала страшные глаза, писала же, родители дома, спать уже легли. Он залез к ней, тихим сладким ужиком. Томительно, едва двигая бедрами. Результат получился бомбическим. По впечатлениям – не хуже вчерашних активных упражнений. Ночью выехал в лагерь, чтоб никто ничего.
По дороге забарахлил мотор. На следующий, третий день, планировалось вечером выдвигаться в Москву. Поэтому днём, найдя в навигаторе автосервис, поехал, чтоб посмотрели. Надо ж довезти всех и самому добраться.
Где-то после двух часов дня Маша перестала вдруг отвечать на его сообщения.
С машиной оказалось ничего страшного, но повозиться пришлось. Часа в четыре только выбрался из сервиса, поехал к ней. Дома нет. Поколесил по посёлку, закупил кое-что на дорогу, ещё раз заехал к ней, тот же результат. Поехал в лагерь. Было часов шесть, когда он вернулся. Девочки уже ушли, мужчины тихо сидели на большом бревне. Маша сидела рядом с Максом, по её лицу нельзя было догадаться, что она с Арменом вообще знакома.
Он почувствовал себя, как навылет прострелянный. Так же ни слова ей не сказал.
У ног Максима стоял рюкзачок, которого раньше среди их вещей не было. На Маше поверх футболки была джинсовая курточка защитного цвета, узкие линяло-чёрные джинсы красиво подчёркивали тонкие щиколотки, лодочки на каблучке. Девушка