Его одержимость. Анастасия Сова

      – Хорошая девочка, – шепчет Алаев мне в ухо, едва касаясь его губами.

      У меня крышу сносит. Не понимаю, почему так происходит, но напряжение внутри становится приятным. Тяжесть внизу живота вызывает вовсе не те ощущения, что должна. Во что я превратилась рядом с ним?

      Ризван обходит меня и демонстративно убирает трусики себе в карман.

      – Теперь мы можем ехать, – усмехается верзила, и эта усмешка говорит о том, что происходящим он очень доволен.

      Полное непонимание происходящего. Куда мы поедем я не знаю, от этого рождается масса сомнений и страхов. Да и без белья я чувствую себя неуютно.

      Когда мы с Ризваном выходим из комнаты, нас встречает Тамара Львовна. Она выглядит озадаченной и очень грустной. Смотрит на Ризвана с надеждой, но он непоколебим.

      – Что? – спрашивает Алаев у нее.

      – Подумай над тем, что я сказала, – напоминает Тамара Львовна, – не порть девочке жизнь.

      – Спасибо, что приютила, – лишь отвечает Ризван. – Если что-то понадобится, то я всегда на связи.

      Женщина с сожалением качает головой.

      – Береги себя, – говорит она мне, взяв за руку.

      – Спасибо. Буду.

      Понимаю, что как бы хозяйка квартиры не старалась, она не сможет помочь мне, поэтому благодарна даже за то, что она просто не желает мне ничего плохого.

      Мы спускаемся на лифте на первый этаж, выходим на улицу. Огромный внедорожник припаркован прямо у подъезда. Ризван нажимает на брелок, и машина мигает ему, откликаясь.

      Бандит открывает передо мной дверь. Ведет себя, как джентльмен. За одним маленьким исключением – у него в кармане мои трусики, отчего до сих пор не по себе.

      Думаю, со стороны мы выглядим очень презентабельно. В классических темных нарядах, на дорогой тачке – мечта любой девчонки.

      Вот только это очередная иллюзия моего хозяина. Ширма, за которой спрятаны наши настоящие отношения. Уродливые и ужасные.

      За окном большущего автомобиля мелькают дома и люди. Мы несемся по городу на довольно большой скорости. Мне кажется, что Ризван нарушает все мыслимые и немыслимые правила. Ему закон, видимо, не писан.

      Кстати, для него здоровенная машина вовсе не кажется таковой. Он очень гармонично смотрится в ней. Не то, что я – теряюсь в кресле, точно новорожденный котенок.

      Едем мы долго. За это время я раз сто успеваю себя похоронить. Всю дорогу в голову лезли нехорошие мысли. Я выдумывала всякие страшилки, которые могут приключиться со мной там, куда мы направляемся, в том месте, где белье, по словам Алаева, мне не понадобиться.

      Пару раз я порывалась задать, беспокоящий меня вопрос, но язык буквально прирастал к небу, а от сухости во рту хотелось пить.

      Да и что бы он ответил? Что мой рот нужен ему только для одного, и это вовсе не разговоры?