Белая метель. Жизнь за свободу. Владимир Положенцев
наши действия, господа.
– Очень плохо, – охотно поддержал Кутепова Казанович и посмотрел на Корнилова.
Командующий резко развернулся и пошел в свою комнату.
Однако ни через день, ни через два наступления на Екатеринодар не состоялось. Утром Лавра Георгиевича убило вражеской гранатой, которая пробив стену возле окна, залетела в комнату. Первыми прибежали генерал Казанович и адъютант Хаджиев. Командующий был еще жив, но помочь ему они ничем уже не могли. Корнилова вынесли на высокий берег Кубани. Он открыл глаза, попытался что-то сказать, но не смог.
Начальник штаба Романовский спросил генерала Деникина:
– Вы примите командование, Антон Иванович?
– Да, – коротко ответил помощник Алексеева.
На совещании командиров, обсудив положение, пришли к выводу, что наступать на Екатеринодар- значит погубить армию. Нужно отходить на отдых в южные станицы. Новый командующий Деникин утвердил это решение.
Многие вздохнули с облегчением.
Лавра Георгиевича все безмерно уважали, но будь он жив, о екатеринодарский утес белое движение разбилось бы вдребезги.
Над рекой повис густой туман, а под утро началась тяжелая метель. Весна никак не могла взять власть над кубанской землей.
Белая бестия. Книга 2
В закатный час, когда на тихой воде реки Ея появились отраженные от облаков багровые узоры, на высокий берег выехали два всадника. Один в кавалерийской серой шинели с винтовкой на плече, другой в оливковой казачьей бекеше, с деревянной кобурой для Маузера на поясе. За его широким ремнем – две гранаты Рдултовского. Утомленные кони, в предчувствии водопоя, широко раздули ноздри, выкатили налитые кровью глаза, забили копытами. Верховой в бекеше с черной окантовкой, похлопал своего донского жеребца по гривастой шее:
– Тихо, Смелый, не егози, не люблю.
Конь сразу понял хозяина, присмирел. Всадник сорвал с головы высокую папаху, встряхнул головой.
На плечи упали роскошные светло-желтые, почти белые волосы. Это была молодая женщина лет двадцати, не больше. Синие глаза в оправе густых бровей, небольшой нос с несколько широкими, чувственными ноздрями, яркие, будто нарисованные красной акварелью тонкие губы маленького рта. Такие губы обычно созданы для нежных поцелуев. Родинка-мушка на правой щеке. Но миловидная внешность была обманчива. Если приглядеться, становилось понятно, что эта юная дама знает себе цену и не готова размениваться по мелочам. А уж поцелуи дарит далеко не каждому. В ней было что-то очень холодное, неприступное. Дотронешься и тут же ощутишь ледяное дыхание Снежной королевы. Улавливалась огромная, тяжелая энергия. Только тот, кто сильнее, достоин её внимания.
– Гляди, Анна, – обратился второй наездник к юной даме, указывая кнутом за реку, – хуторок заброшенный у холма. В пол версте от него станица.
Он достал из внутреннего кармана массивный серебряный портсигар, закурил. Поправил