Миры душ. Песнь Иларита. Александр Мартынов
в третий раз, но даже так медведя остановить не удалось. Его безумный рев стал слабее, однако зверь все еще продолжал преследование.
С замиранием сердца Евген прислушивался к тому, что случиться дальше. Он ждал, изо всех надеялся на еще один выстрел, но его не было. Казалось, прошла уже целая вечность, и вот внезапно тишина разорвалась громким хлопком. А затем все вновь смолкло.
Мальчик сидел, обхватив руками колени, и терпеливо ждал. Он перестал смотреть на солнце, отказываясь признаваться себе, что время давно уже вышло. Так продолжалось ровно до тех пор, пока в кустах неподалеку не послышался шорох. В следующий миг появился Янка. Он что-то нес, плотно прижав к груди. Евген не сразу узнал маленького олененка, боязливо свернувшегося на руках охотника.
– Я велел тебе уходить через час, – недовольно произнес Янка. – Прошло уже два, а ты все еще здесь.
– Я… – начал Евген.
– Неважно, – оборвал его отец. – Поговорим дома. Сейчас важнее поскорее вернутся обратно. Нужно чем-то накормить детеныша.
– Этот… олененок… откуда он? – с неподдельным интересом спросил мальчик. – А что стало с медведем?
– Медведь мертв, – коротко бросил Янка. – Помнишь, я говорил тебе, что зверя нужно бить наверняка? Так вот, кто-то пренебрег этим правилом и ранил медведя, но не добил. Обезумевшее от боли животное стало кидаться на всех вокруг. В том числе и на олениху с потомством. Уцелел только этот детеныш.
Бросив взгляд на добытого ранее зверя, привязанного к салазкам, охотник вздохнул и передал олененка Евгену со словами:
– Я потащу большого оленя, а ты понесешь маленького. Скверно, конечно, но по-другому не получится.
В одиночку Янка впрягся в салазки, медленно потащив их вперед. Он явно сильно устал. Охота на медведя вымотала его, а еще на боку у охотника появился широкий след от медвежьих когтей. Евген заметил это, но не стал ничего говорить.
Уже к закату дня они наконец добрались до хижины. Евген отнес олененка в дом и обустроил ему временное место на дне глубокой плетеной корзины. Янка тем временем уже отнес тушу взрослого оленя, и сейчас занимался обработкой ран от когтей.
– Все в порядке? – с ноткой беспокойства спросил Евген.
– Это ерунда, – отмахнулся Янка. – Медведь даже толком не ударил. Я больше переживаю за одежду. Кожа-то зарастет, а вот ткань так не умеет. Придется залатать ее, как отмою от крови. Кстати, куда ты подевал детеныша?
– Туда, – мальчик указал на корзину.
– Мог и получше место найти, – заметил охотник. – Но… он хотя бы никуда не уползет. И да, еще кое-что. Не привязывайся к нему. Как ты думаешь, зачем я его спас?
– Ну… не бросать же его одного в лесу… – замялся Евген.
– Верно. Но я забрал его не по доброте душевной. Как только олененок наберется сил, мы отпустим его в лес. А затем, однажды, мы его убьем. А потом убьем и его потомство, когда оно подрастет. Ты понимаешь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст