Остров Гопников. Сергей Прокопьев
владельцу торговой точки, приходилось считаться. В деревне магазинов немного, и местные жители запросто могли объявить бойкот любому из них. Бойкот грозил разорением в зимний период, когда уезжали дачники, и никто, кроме местных жителей, магазины не посещал.
Найк и Лексус только успели отъехать от крыльца, как из-за пригорка вылез старенький «москвич», нагруженный какими-то досками. Он начал скатываться вниз, и парням пришлось остановится из-за того, что на их полосе дорогу украшали несколько выбоин, их следовало объезжать по встречке.
– Пропусти старого козла и по газам, – с неудовольствием сказал Найк.
– Какого Паша до мене докопався? – с обидой в голосе спросил Лексус.
Найк лишь выругался в ответ. В отсутствие Паши-Кенгурятника он оставался за старшего и не забывал о том, что ввязываться в конфликты с местными строжайше запрещалось.
Стоило громыхающему москвичонку проползти мимо, как уазик сорвался с места и, влетев на пригорок, пошел на запрещенный поворот налево по встречной полосе. Но этот маневр выполнить у пацанов не получилось. Будто из-под земли на них выскочил джип. Лексус сразу нажал на тормоз, попытался вырулить, но массивный кенгурятник УАЗа все же стукнулся о бампер хаммера и, отвалившись, упал на асфальт.
– Вы че творите, уепоны? – заорал Найк – Эй, ты! Ты эта! Я тебе счас, мля, за это! – схватив здоровенный ключ из бардачка, он спрыгнул на землю и зашагал к черному хаммеру. Ему натерпелось вылить в драке всю накопившуюся злость. А злился он и на Салынцева, всю поездку сверлившего его своим недоверчивым взглядом, и на деда с его машиной-черепахой.
***
Виктор и Сергей проторчали на мосту перед деревней минут десять. Обгон тут был запрещен, и им пришлось плестись позади дохленького красного москвичонка, за рулем которого сидел какой-то старичок в круглых очках с толстыми стеклами.
Сергей продолжал колдовать с цифрами, а Витя, воспользовавшись моментом, любовался окрестностями с моста: широкой речкой, убегавшей куда-то за горизонт, сельскими домиками, разбросанными на берегах реки, и голубым небом, очистившимся от туч.
Через мост вереницей тянулись жители. Они тоже заинтересовали Виктора. Россиян он не видел года четыре, и эти незнакомые лица казались ему милее и роднее всех на свете. Вот мужик ведет старый, еще немецкий велосипед, вот неизвестная бабушка в белом платке несет черного, как смоль, котенка.
Виктор засмотрелся по сторонам, и не заметил, как москвич проехал. Кто-то просигналил сзади. Утопив, как всегда, педаль газа, он неожиданно услышал чей-то визгливый вскрик:
– Волк!
На обочине впереди несколько человек шарахнулись в сторону, женщина завопила. Машины на встречной полосе заревели сигналами. Какой-то серый клочок шерсти действительно метнулся в этот момент через дорогу и отвлек внимание Виктора. Он и не заметил, как вылетевший из – под горы зеленый уазик, оказался на их полосе.
Скрип