Орелинская сага. Книга первая. Марина Алиева
принесенное с собой на изделия Восточного города.
В качестве гостей присутствовали по два представителя от гардов и нохров. Самим им на такую высоту было не взобраться, поэтом у несколько самых сильных иширов поднимали чужаков на праздник и дежурили рядом в качестве переводчиков, готовые по первому желанию гостей отнести их обратно.
Ползучие, жмущиеся в тень гарды доставили с собой множество маленьких сосудиков со всевозможными ароматами. Вокруг них постоянно крутились орелины всех возрастов, принюхиваясь и восхищенно ахая. Они то и дело протягивали иширам свои украшения, прося узнать, за что отдадут тот или иной сосудик.
Грубоватые на фоне орелей нохры неуклюже переминались на своих копытах. Их диковинные фигурки из какого-то твердого теплого материала служили украшением во многих гнездовинах. Поэтому и здесь орелей толпилось немало. Но больше всего их было у подножия дворца, где на специальном помосте, лежали изделия наследников. По древней традиции орели рассматривали их и громко обсуждали, не смущаясь тем, что юноши стояли тут же рядом.
Как правило, Великий Иглон с братьями наблюдал за праздником с внешней террасы дворца. Но сегодня старшие правители решили быть возле молодых. Рондихт стоял, обнимая за плечи Форфана и Бьенхольна, и, улыбаясь, оглядывал толпу.
– Вот видишь, отец, – шепнул ему через плечо Донахтир, – наши подданные веселятся и, похоже, не собираются оспаривать решение Совета.
– Это очень хорошо, – не переставая улыбаться, ответил Рондихт. – но будь готов к тому, что они вспомнят об этом потом.
Остальные Иглоны понимающе переглянулись. С самого начала праздника они неотрывно наблюдали за норсами. Только этим представителям ремесленников, да ещё рофинам, которые, во избежание бед, окружили вулкан, разрешено было сегодня летать. И теперь они парили над веселящейся толпой, запоминая все, что достойно войти в Летопись. По их спокойным лицам правители определяли, что все идет хорошо. Поэтому Флиндог, пытаясь скрыть свою озабоченность, старался держаться подальше от дворца. Благо Тихтольн с Лоренхольдом тоже не стремились в центр веселья. Стоя возле своей карусели, они то и дело бросали на Флиндога свирепые взгляды.
– Проклятый старик! – негодовал Тихтольн. – Скоро на покой, мог бы озаботиться тем, чтобы принести напоследок что-нибудь стоящее. Так нет! Все забросил и только за нами и следит. Честное слово, знал бы, что он такой противный, ни за что не рассказал про новых орелей. Дождался бы другого норса и тогда мерзкое имя Флиндога никогда не оказалось бы в Летописи.
Лоренхольд только горестно вздохнул. Накануне он получил солидный нагоняй от родителей. И лишь святость родственных уз уберегла их с Тихтольном от запрета общаться друг с другом.
– Не вздыхай, – подтолкнул его локтем брат, – я же обещал что-нибудь придумать.
– Да что тут придумаешь?
– А вот что! – Тихтольн убедился,