Проклятые места. Дарья Гущина
именно себя – тёмную и безумную свою суть – она оставила на острове под древней защитой и собственной охраной. Но всё это ещё надо доказать.
– Мьёл! – донеслось из коридора начальственное.
– Нашли! – колдун подскочил, уронив стул, и умчался вглубь архива.
А Сьят воровато огляделся и торопливо сказал:
– У меня мысль. Иххо, вот ты можешь через прах в своей склянке призвать дух отца. А как насчёт призыва духов тех, чей прах стал защитой острова? Для этого твой колдовской прах сгодится? Боюсь, если мы зашлём на остров котов, стражница… обидится. А как иначе узнать, что там происходит – и происходит ли что-нибудь?
– Совершенно верно, сынок, призрака тревожить не стоит, – подтвердила матушка Шанэ. – Не ровен час, сорвётся. Что касается праха в склянке, то наверняка это ключ к миру мёртвых – такой же, как мои пески. Прах к праху – и дверь откроется, позволяя хотя бы поговорить с усопшими. Только место надо выбрать удобное – поближе к островку и подальше от моста. Подумаешь, дочка?
– Я никогда никого не вызывала через прах, – Иххо поёжилась. – Папу тоже. Но у меня теперь два наставника из островных, и если они что-нибудь об этом знают… Попробовать можно.
– А с Рьеном ты этот путь обсуждал, да? – остро глянула матушка.
– Это случайная идея, – признался Сьят. – Только что придумал. Вот взломают тайник – и обсудим.
Дрогнули стены, заметались под потолком красные светильники и сильно запахло рекой – Мьёл вдохновенно взялся за тайник. И пока колдун исступлённо ломал старую защиту, матушка Шанэ, Сьят и Иххо молчали да переглядывались. Да ждали вестей.
Через полчаса они услышали голос мастера Гьюша – призрак громко благодарил реки, судьбу, колдовскую силу и терпеливое начальство. А после – звук торопливых тяжёлых шагов, тихий разговор и явственный шелест страниц.
– Смотрите, как интересно дело складывается, – Рьен положил на стол стопку тонких и удивительно целых, будто вчера сшивали, папок. – Откройте верхнюю.
Сьят торопливо открыл, и матушка с Иххо дружно ахнули при виде чернового портрета.
– Стражница, что ли? – сообразил рыжий, уставившись на строгое чёрно-белое лицо.
– И когда-то она служила в Сыскном ведомстве, – дополнил Мьёл. – Сильная была колдунья, пока дар не иссяк.
– В остальных папках тоже дела колдунов, – Рьен заходил вдоль стола. – И тоже иссякшие. Мьёл, что с внезапно иссякшими колдунами случается?
– С ума сходят, – мрачно ответил колдун. – Но не все. По статистике, каждый пятый не понимает, что дар иссякает, а когда вода замолкает… пытается вернуть дар. Всякими разными способами.
– И даже идут на поклон к южанам? – прошептала матушка Шанэ.
– Кажется, колдующим призраком быть приятнее, чем живым калекой, – скривился Мьёл.
– Думаю, не было там лечебницы, – Рьен остановился. – Был закрытый храм для спятивших сотрудников Сыскного ведомства. Сведений о котором, конечно, нигде нет.
– И