Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь. Дмитрий Рокин
облаков, застывших в выжидающих позах, таил ренессанс требовательной к себе хандры.
Алёна вышла из магазина, где приобрела бутылочку минералки, на свежую улицу. Взгляд её упёрся в осанку голубых стеклянных скал высокого здания фитнес-центра, что раскинул свои мощи на противоположной стороне улицы. Бутылочка еле слышно чихнула, отворив свою скромную гавань, ведущую к утолению жажды. Алёна, испив, наблюдала за незнакомым, но красивым ребёнком, стараясь избежать липучего взгляда матери, – оценивающего и завистливого, в силу утраченной стройности тела. Молодая мама в фисташковом платье и чёрной курточке поверх завязывала чаду шнурки. Чадо, пресимпатичная пышка-малышка, пускало мыльные пузыри, искрясь детским, искренним счастьем, счастьем просто быть и познавать мир, с лёгкостью выходя за пределы сознания.
Созерцая, Алёна прокручивала в голове внезапное появление брата с его «хочу поговорить». И фразу эту он произнёс вполне однозначно, не допуская двояких толкований своих намерений. Алёна вернулась в автомобиль и поехала на встречу с Алексом, решив убить сразу двух зайцев, – и поговорить с братом и забрать ребят для развенчивания нового витка тайны.
Следы мокрых голубиных лап отпечатались символами мира на треснувшем лоне асфальта, но сами голуби, не чураясь, разоряли тротуарное кафе фастфуда при торговом центре. Кто-то оставил половину булки, и в безостановочном ритме началась первобытная крылатая драка за ресурсы. Один голубь с токсичным характером размашисто бил побратимов крыльями и почти не ел, больше роняя еду на асфальт. Ни себе, ни людям (птицам).
Алекс, чуть запрев и сняв дутую куртку с фантомного ощущения тела, разглядывал птиц, дивясь простоте принимаемых ими решений и проецируя драку на голодных людей. Алёна посигналила, медленно подкатившись и шелестя новой резиной. Брат поспешил сесть в машину, но остановился – дорогу перебежал чёрный кот. Алекс выждал первого встречного прохожего и пропустил его порвать ленточку суеверия, после смерти боясь даже мнимого его рикошета. И теперь, например, проходя «чёртовы ворота», он всегда держался за несуществующую пуговицу, а рассыпанную соль возвращал в солонку вплоть до крупицы.
– Привет. Какой план? Что вы собираетесь делать? – нервно поигрывая скулами, протараторил Алекс, ёрзая по сиденью в попытке усесться на неудобной мысли и сжимая в руках книгу размером с пачку игральных карт.
– Привет. Будем ездить, отгадывать загадки, видимо. Первую уже одолели. Скоро ребята подъедут, поедем за второй.
Бросив на чтиво в руках брата подозрительный взор, Алёна чувствовала в интонациях Алекса натужную работу его капиталистически рационального разума, изначально скептичного ко всему непонятно-новому, не имеющему чёткой структуры и понятного причинно-следственного механизма в реализации.
– Я тоже хочу поучаствовать. Хочу проследить за твоим ведьмаком.
Алекс, нервно подёргивая ногой, точно зажатой стременем, и обкусывая губы, воодушевлённо представил обескураженное лицо Вовы, числившегося