Туманный лисий мех. Эльвира Еникеева

      – Потрясающе, – выдохнул кенгуру. – А вы были в белом?

      – Белый для меня – цвет траура, поэтому я отказалась от этой традиции. Я надевала белый только на свадьбу. Лучшего повода для траура не придумать… Нет-нет, на мне был черный костюм мужского покроя. Это вечная классика, образ как бы говорит и «Здравствуйте, рада познакомиться!» и «На колени, грешник!». Причем скорее второе.

      Она усмехнулась. Кенгуру покачал головой.

      – Вы невероятная. В вас столько жизни, столько силы… Вы особенная.

      – Я не особенная. Просто одержимая.

      – И красивая! Ник счастливчик.

      Собачка покосилась на вышедшего из авто лиса и рассмеялась:

      – У него не было выбора! Он просто обречен быть счастливым! Да, любимый? Мсье, я была безмерно рада встрече с вами. – Она протянула кенгуру лапку. Тот ее поцеловал:

      – Как и я. Рассчитывайте на меня… Огромная честь…

      – Что вы, пустяки. Правда.

      Она помахала спутникам и уселась в машину рядом с мужем, спереди.

      – Он назвал имя и адрес, – прошептала она. – Это в пятом округе Парижа. Покупателя зовут мсье Перле. Пропле говорит, милейший зверь… У него небольшая квартирка в старом доме.

      Черное авто отъехало. Все молчали. Их удивили две вещи: во-первых, собачка поладила с кенгуру. Во-вторых: она говорила на чистейшем французском языке.

      – Устричка, – пробормотал Ник, – я не знал, что ты говоришь по-французски.

      – Ты не спрашивал, – без акцента ответила собачка по-английски и сделала удивленные глаза.

      – Разве вы выросли не в горной деревушке в провинции Китая? – уточнил заяц, сидевший сзади с дочерью и каркаданном.

      – Да, это так, – кивнула собачка.

      – И там была возможность изучать языки?

      – Помилуйте! Конечно, нет.

      – Тогда как…

      – Я записалась на курсы. Ники, разве ты не знал?

      Ложь была неубедительна. В глазах собачки блестела насмешка.

      – Ты могла бы обратиться ко мне, – проронил лис.

      – Может, французский ты бы мне и подтянул… А итальянский? А немецкий? А японский? Мистер Мун, поговорим по-японски, как вы вчера с Ником говорили… Сейчас вспомню дословно… «Я бы не женился на этой деревенской простушке, если б не проклятие…» – «О, понимаю вас прекрасно. Уверен, вы кинете ее так же, как любую другую, и вспомните о моей старшей!». Да, о той старшей, которая так безвкусно одевается и говорит в нос! Если уж Ник расхочет быть моим мужем, автоматически перейдя в статус моего раба… Думаю, я найду ему девицу поинтереснее. Ты, любимый, может и рыжий черт, не способный гвоздь в стенку забить…

      – Эй, я был плотником… пятьсот лет назад.

      – И что, тебе за это медаль, умник?

      Все это было сказано на чистейшем японском. Мун и Ник потеряли дар речи. Собачка повернулась к окну, пряча в уголках рта улыбку.